Кто у нас отвечает за детали? Правильно, командующий Центром. Ему и карты в руки, посмотрим, какой из него шулер. А я знамя поизображаю.

И вот он, результат — враг разгромлен, буквально раздавлен между двумя армиями, уцелевшие противники массово сдаются, разбежавшихся ловят, а я, в сопровождении своих гвардейцев, еду в гости к царю царей. Гонца прислал, на правах старшего по званию пригласил в свой шатер, официальную благодарность хочет выразить.

Асира с собой не взял. Не из вредности, нет. Просто кто его, этого Урунгаля знает, что у него там на уме? Может и впрямь чего хорошего скажет, а может и прибить, мол-де вас сюда никто не звал, так что, за этих вот спасибочки, но факта это не отменяет. Потеря же обоих правителей для Ашшории сейчас чревата. Утмир пока неполнолетний, на регентство я, пока воюю, его мамашку посадил, а Валисса, она натура увлекающаяся — как начнет недругам мстить, случись у нее такая возможность…

Шатер царя царей впечатление, прямо надо сказать, производил. Я до сего дня даже и не знал, что они бывают двухэтажные. Ну и площадь у него соответствующая.

Внутреннее убранство тоже на высоте, эдакий прям походно-полевой дворец. Умеют в Парсуде жить роскошно, ничего не скажешь.

Ну, или это у меня потребности невысокие, и ашшорские мастера смогли бы что-то сварганить рангом не хуже?

Прием у Урунгаля был обставлен в лучших традициях торжественного церемониала — в здоровенном помещении, с непременным наличием толпы придворных, восседающим на приподнятым над землей троне царем царей, официальным громогласным объявлением и вот это вот все. Монарх величайшей державы Ойкумены должен внушать всяким прочим там царькам трепет и восторг, заставлять испытывать свое ничтожество…

Не на того напали! И это я вам сейчас докажу наглядно.

— Лисапет, царь Ашшории прибыл выразить почтение Престолу! — провозгласил церемониймейстер.

Да, несмотря на только что одержанную совместную победу, и тот факт, что Парсуда моему величеству кругом обязана, меня еще и в «предбаннике» промариновали с четверть часа. С одной стороны, чтобы знал свое место, а с другой — проявили великую милость, приняли почти сразу, по парсудским меркам так и вовсе мгновенно.

Я вышел на середину зала, остановился напротив трона и, как того предписывают правила, отвесил царю царей поклон — радикулит возмутился и пригрозил последствиями. Ладно, этикет — это игра в которую играют вдвоем.

Выпрямившись, я расстегнул застежку на плаще, в который был до этого закутан. Ткань упала к моим ногам, и я остался перед присутствующими… А вот и не нагишом, а в сутане!

Ну и как, нарушите ли вы свой, от века устоявшийся церемониал?

Нет, конечно — разве такое возможно? После нескольких секунд культурного шока (культурного — это который без использования матюков) придворные склонились в ответном поклоне, и даже царь царей склонил голову приложив ладонь к сердцу. На его пухлых чувственных губах в этот момент промелькнуло что-то улыбкоподобное.

— Привет тебе, Повелитель Мира, Богоподобный и Прославленнейший, Защитник Веры, Владыка Семи Концов Света, Солнцеподобный, Несравненный Воин, Муж Тысячи Жен, Отец Народов, Благородный и Справедливый Судия. — обратился я к Урунгалю кратким коронным приветствием.

— Властитель Вселенной тебя приве… — Урунгаль, легким движением пальцев заткнул своего «Караима» на полуслове.

— Я приветствую государя-инока Лисапета, царя Ашшории и истинного друга Парсуды в моей убогой лачуге. — царь царей обратился ко мне лично, что означало ну просто неземное с его стороны благоволение.

Речь его была несколько манерна, движения изящны и выверены, поза расслаблена, но вот глаза, полуприкрытые веками, взгляд, вот что выдавало его с головой.