На их свадьбе меня малость просквозило, но, как тогда казалось, ничего серьезного. Ну подчихиваю иногда, подкашливаю — как и большинство мужчин я от таких легких недомоганий знаю два способа исцеления — само пройдет и замечать не стоит.

Но, к середине зимы болезнь вылезла во всю, так сказать, ширь. Шаптур пичкал меня отварами и порошками, однако легче мне от этого не становилось. Наконец, из-за температуры я почти перестал воспринимать окружающий мир. Помню только, что просыпался, пил бульоны и отвары не особо соображая, что вокруг меня происходит, и снова впадал в забытье. Даже не скажу, сколько это все продолжалось.

И вот, как-то ночью я проснулся, и почувствовал себя совершенно здоровым. Ни забитости легких и носа, ни температуры — да даже радикулит о себе знать не давал.

Я тихонечко встал с постели, стараясь не разбудить дремлющего рядом, в кресле, брата Шаптура. На другом кресле, у противоположной стены, встрепенулся Князь Мышкин. Кот приподнял голову, поглядел на меня, тихонько и грустно пискнул, после чего повернулся в сторону входа в спальню и издал такой же звук.

Я проследил за его взглядом и узрел некую темную фигуру.

— Ничего себе! — изумился я. — Не успел поправиться, а меня уже убивают?

— Я никого не убиваю. — фигура сделала шаг вперед и вошла в круг света, который отбрасывал горящий в плошке с маслом огонек на тумбочке между Шаптуром и кроватью. — Я лишь забираю тех, чей срок пришел, и провожаю туда, где им быть надлежит.

Передо мной стояла мрачная фигура в балахоне, с косой в руке. Из под капюшона на меня, синими огоньками в глазницах, глядел человеческий череп.

Князь Мышкин издал тоскливый тоненький писк.

— Тебе еще рано, маленький. — Смерть наклонился, и погладил кота рукой в черной перчатке.

— Итак, я все же гикнулся? — не то, чтобы этот факт нуждался в уточнении, но что-то мне не молчалось.

— Боюсь, что да. Тебе ведь было обещано еще пожить именно что немного.

— Минуточку. — насторожился я. — Мы ведь уже встречались, не так ли?

Смерть кивнул.

— Ты тогда выглядел несколько иначе.

— Разные миры — разные облики. Неодинаковая ноосфера и все такое, понимаешь ли.

— Ясно. А зачем было это все вообще? — задал я давно мучивший меня вопрос. — Вряд ли дело в том, что требовалось разрулить династический кризис в третьеразрядной стране.

Смерть вновь кивнул.

— Ты прав, судьба Ашшорской династии представляла мало интереса.

— Тогда прогрессорство? Неужто начало индустриальной эпохи требует обязательного вселения кого-то из технически более развитого мира?

— Прогрессорство? Индустриализация? Нет, никак не связано. Совсем.

— Тогда в чем же смысл моего вселения в тело Лисапета?

— Ты помнишь Явана Звезды Сосчитавшего?

— Разумеется. А что, его открытия лягут в основу чего-то?

— Его убеждения, неверно понятые слушателями, практически неизбежно должны были лечь в основу чего-то. А поскольку стараниями Йожадату он почти наверняка бы был казнен, поправить заблуждения его последователей стало бы некому. Так родилась бы религия, которой суждено было бы стать мировой. Теперь ее не будет.

— Это хорошо или плохо? — уточнил я.

— Это объективный факт. — ответил Смерть. — Как и любой факт, он ни плох, ни хорош сам по себе. Ты готов?

— Да, идем. Что меня теперь ждет? — я протянул руку Мрачному Жнецу и мы сделали первый шаг.