— Он отдаленный родич Зулика Тимариани. — осмелился возразить Латмур.

— А ты вообще его побратим. — отрезал я. — Это уж не говоря о том, что оба его тестя — министры.

Надобно сказать, что мой былой сторож (с помощью приставленных к нему на должности младших командиров асинских наемников) в грязь лицом не ударил, и три, из пяти положенных по штату, сотни царских щитоносцев прошествовали плотным строем, а затем и продемонстрировали бой фалангитов против воображаемого противника, под дружные приветствия зрителей марзадашта, и немало шокировав иностранных дипломатов.

Не обошлось и без присутствия на более, так сказать, камерных мероприятиях — ежедневные службы в Пантеоне, это само-собой, кроме того Штарпен, при активной помощи Шоки Юльчанской, лично отбиравшей моделей среди придворных девушек и юношей, произвел наконец-то показ мод, лично комментируя те или иные новшества и нюансы в костюмах, которые он ввел, а министр царского двора и кастелян-распорядитель Ежиного Гнезда, опять же, не без помощи вездесущей касри-байан, организовали наконец-то нормальный полноценный бал с танцами, пиром и блэк-джеком.

Аукцион модных аксесуаров, после модного дефиле проведенный прямо во дворце — за соответствующую долю в бюджет, конечно, — изрядно обогатил Главного министра и позволил, пускай и не полностью, но хотя бы частично окупить расходы на бал.

В следующий раз надо будет маскарад устроить, но заранее Штарпену об этом не рассказывать и нажиться на личинах самому.

В общем, работать было настолько некогда, а все эти мероприятия так изматывали, что дня свадьбы я ждал как манны небесной, ибо срочные дела приходилось решать в ущерб сну, а не срочные накапливались, и чем дальше, тем больше перспектива их разгребать наводила тоску.

И вот торжественный день настал. За ночь небо затянуло тучами, что меня ну никак не обрадовало. Нет, дождь в день бракосочетания, это, вообще-то, примета хорошая, но только не для пожилых царей с артритом, остеохондрозом, радикулитом и метеозависимостью, имеющим в перспективе пробыть либо в седле, либо на ногах не менее чем половину дня.

Ну да где наша не пропадала? Авось и тут не пропадет.

В Пантеон — где еще должны сочетаться браком члены монаршей семьи, как не в центральном храме Ашшории? — выдвигались настолько максимальным выездом, что едва уместились в дворцовом дворе. Пышно, эпично, эпохально и пафосно. Ну или дорого и глупо, как по мне.

Вот кого надвигающаяся непогода ни капли не смутила, так это многочисленных зевак — жителей столицы и ее гостей, на празднество из окрестностей понаехавших, — которые толпились по всему пути нашего следования, кричали что-то приветственно-ободряющее молодым, махали зелеными ветвями или лентами того же колеру, напевали гимны Аш-нан, хотя слышались, порой, и откровенно скабрезные советы в отношении грядущей первой брачной ночи.

В общем, все радовались. Ну и ждали начала раздачи бесплатной выпивки с угощением, разумеется, каковое должно было начаться не ранее, чем жених с невестой переступят порог храма. В других обстоятельствах я бы, может, даже попридержал Репку — нехай подданные чуток помучаются в ожидании халявы, — но в этот день хотелось расплеваться с торжественной частью побыстрее и уехать на пир: там хоть в мягком кресле можно сидеть, изображать благость и нифига не делать. А там, авось, удастся и свалить потихоньку к себе.

Мечты-мечты… Сначала расстановка всех приглашенных на церемонию затянулась почти на час, потому как порядок-порядком, но оказаться на месте попочетнее, таком, откуда все видно и слышно наилучшим образом, хотелось каждому, отчего периодически происходили заминки, перебранки и толчея — подчиненные Караима, да и сам князь Золотых Колпаков, с ног сбились покуда наводили порядок.

А ведь предлагал я своему церемониймейстеру просто построить присутствующих по росту, в четыре шеренги, и не заморачиваться.