— Естественно, сразу его об этом спрашивать не надо, — продолжила Келли. — Постарайся сделать так, чтобы он сам открылся.

Джеффри кивнул. Ему не хотелось признавать этого, но Келли, видимо, была права.

— Да, я кое-что интересное нашел у него в тумбочке.

— Что?

— Стопку фотографий. В полуобнаженном виде.

— Чьих?

— Трента! — Джеффри покопался в кармане. — У него в квартире было много разных вещей — наручники, женское белье, порнушка на видеокассетах. Все это заставляет меня задуматься о том, что медбрат Хардинг, помимо того, что он хладнокровный убийца, имеет еще серьезные проблемы с психикой и сексуальными наклонностями. Я взял несколько фотографий с собой. Может быть, их можно будет использовать в качестве шантажа.

— Как? — удивилась Келли.

— Не знаю, — пожал плечами Джеффри. — Но думаю, ему не очень бы хотелось, чтобы люди узнали об этих фотографиях и увидели их. Вероятно, человек он самовлюбленный и тщеславный.

— Ты думаешь, он гомосексуалист?

— Вполне возможно, — задумчиво ответил Джеффри. — Но мне кажется, он не совсем гомосексуалист, а осознает свою раздвоенность и борется с ней. Возможно, это противоречие и толкает его на безумные поступки. Если он, конечно, их совершает.

— Прямо паинька какой-то, — усмехнулась Келли.

— Да, что-то типа тех детей, которые всю жизнь могут любить только свою мать, — добавил Джеффри. Он достал фотографии и протянул их Келли. — На вот, посмотри.

Келли взял фотографии. Бегло просмотрев, она вернула их Джеффри.

— Ну и ну!

— Теперь возникает вопрос, достаточно ли будет в суде магнитофонной записи нашей беседы? Если нам, конечно, повезет. По этому вопросу, наверное, лучше всего проконсультироваться с Рандольфом.

— Кто такой Рандольф? — Келли открыла крышечку, чтобы посмотреть, хорошо ли заварился чай, и разлила ароматную жидкость в чашки.

— Мой адвокат.

Джеффри вышел в кухню и позвонил Рандольфу в офис. После того как он представился, его попросили подождать.

Когда Рандольф взял трубку, его голос звучал не очень дружелюбно.

— Где ты сейчас? — резко спросил он.

— Еще в Бостоне.

— Суду уже известно о твоей попытке улететь в Южную Америку, — ровным голосом сообщил Рандольф. — Твой залог вот-вот будет аннулирован. Я уже не знаю, как можно убедить тебя вернуться.

— Рандольф, у меня сейчас голова совсем другим занята, — прервал его Джеффри.

— Мне кажется, ты не до конца понимаешь весь драматизм ситуации. Уже выписан ордер на твой арест, этого достаточно?

— Ты хоть на минуту можешь заткнуться, Рандольф! — заорал Джеффри. — Дай мне хоть что-то сказать! Я не забываю о своем положении с того самого дня, как я в нем оказался. И если кто-то и ошибается насчет этого, то это ты, а не я. Вы, юристы, относитесь к этому как к игре, как к ежедневной работе. Помолчи, дай мне тебе кое-что сказать. На карту поставлена моя жизнь, а не твоя. Я не на пляже все это время загорал, развлекаясь напоследок перед долгим сроком в тюрьме. Кажется, мне удалось обнаружить кое-какие факты, которые могли бы меня оправдать. Сейчас я звоню тебе только для того, чтобы уточнить один юридический вопрос и получить на него ответ. Может, это как-то оправдает деньги, которые я на тебя выбросил!

На мгновение в трубке возникла тишина.