— Хорошо, — вздохнул он. — Десять процентов. С Джо будешь рассчитываться сам, мы забираем по сорок пять.

Нет, все-таки не нравится мне он. А все потому, что доминирующей чертой его характера была жадность. Нет, он-то ни в чем не виноват, просто разработчики так прописали его личностную матрицу. Но это все равно раздражало.

— Договорились, — ответил я. — Слушай, а ведь у нас проблемы все-таки будут. Копы смерти своих не простят, начнут шерстить. А тут как бы война готовится. Придется залегать на дно.

— И так пришлось бы залечь на матрасы, — проговорил Джонни. — А насчет войны… Им будет наплевать на то, что мы будем убивать других бандитов, да еще и русских. Хрен с ним.

— Слушай, — сказал я. — А как ты попал в Семью? Про меня-то ты знаешь, как и про Джо. Мы показали себя во время войны, Генри порекомендовал нас, и дон принял. А про тебя что?

— Все просто, — ответил Ломбардо. — Я работал на семью с тридцать восьмого года, еще мелким шкетом. В основном принеси-подай, ничего такого. А потом мне предложили серьезное дело — убить одного ирландца, что быковал на одного из солдат. Я убил его, но попался. Однако никого не сдал, а на суде сказал, что сделал это, потому что он клеился к моей девчонке. Должен был отсидеть пятнадцать лет, но благодаря адвокатам ушел на досрочное, отсидел семь с половиной. Дон решил, что я заслужил попасть в Организацию и принял меня во время очередного набора.

— И как там было? — спросил я. — В тюрьме?

— Плохо, — сказал он. — Плохо кормят, и нет женщин. Заставляют чистить сортиры.

На самом деле тюрьма — это тоже часть геймплея. Там тоже можно было мутить движуху. Но естественно игрокам никто не давал больших сроков. Могли посадить на три месяца, на полгода, но точно не на пятнадцать. Иначе ведь весь фан от игры улетучится, если придётся делать одно и то же.

— Понятно, — пожал я плечами.

Джонни подошел к одному из крылец, поднялся наверх и позвонил. Подождал с пару минут и снова надавил на кнопку.

— Спит, может быть? — спросил я.

— Даже если спит, откроет, — ответил Джонни.

И действительно, скоро в окне загорелся свет, с той стороны двери послышались шаги, и я увидел свет в приоткрывшемся дверном глазке.

Дверь открылась.

— Привет, Тимми, — сказал Ломбардо. — Мы по делу.

— Что такое, Джонни? — спросил невысокий, я бы даже сказал щуплый мужичок в пижаме, зато обладающий роскошнейшими пышными усами. — Я ведь уже платил долю в этом месяце.

Да уж, «Джонни». Меня мелкие бандиты называют «Мистер Бомпенсьеро», и никак иначе. Похоже, что его не особо уважают в районе.

— Нам нужно укрыться на пару часов, — ответил ему Ломбардо. — Приготовь две сумки для денег, колы и чего-нибудь поесть.

— Но…

— Никаких но, Тимми, если ты не хочешь, чтобы я прикрыл твое дело. Я и так беру с тебя меньше, чем с других.

— Ага, половина дохода это, конечно, меньше.

Тем не менее, он отодвинулся в сторону и впустил нас. Провел в гостинную, где оказался большой круглый стол, на которое так и просилось сукно для покера, после чего куда-то ушел. Джонни сразу же открыл сумку, запустил в нее руки и принялся считать деньги.

Бабки оказались в пачках разномастных купюр, перевязанных бечевкой. Похоже, что это долгое дело.

Скоро вернулся Тимми, положил на стол две бутылки колы и тарелку с сэндвичами, и ушел. Джонни ему даже спасибо не сказал.