Странно, подумал змеелов, я ведь должен чувствовать что‑то… Хотя бы бояться. Но нет ни страха, ни огорчения, ни злости… Может быть, все это уже позади? У меня просто не осталось сил на это?..

– А на что у тебя остались силы, змеелов? – раздался сзади знакомый голос.

Змеелов едва не подпрыгнул. Он готов был поклясться, что не слышал никаких шагов. А ведь он способен услышать, как шуршит песок под лапками ящерицы! Змеелов обернулся. В двух шагах от границы, очерченной веревкой, весело щурясь, стоял шут. На нем были все те же лохмотья, на боку – видавшая виды сумка.

Шут, не дожидаясь приглашения, подошел к огню и сел. Змеелов не мог поверить своим глазам. На мгновение в голову закралась мысль – а не пришел ли шут привести в исполнение приговор? На всякий случай змеелов нащупал под плащом нож. Как бы то ни было, но умирать, как баран на бойне, он не будет. Им придется здорово постараться, чтобы отправить его в страну вечной охоты.

– Не хватайся за нож, змеелов. Ни к чему это, – сказал шут, протянув руки к огню. – Какие холодные ночи, а? Холодные даже для пустыни… А ты плохо выглядишь… Неужели это пустыня сделала с тобой?

– Скалы, – глухо отозвался змеелов. – Скалы и собственная глупость.

Он в двух словах рассказал шуту, как вывихнул ногу и как ему пришлось двигаться дальше ползком. О кладе, разумеется, он не упомянул.

– Не повезло, – подвел итог шут и развязал свою сумку. – У тебя, наверное, желудок к спине уже прилип, а? Вот, поешь… – Он достал нехитрую снедь. – Вина, извини, на этот раз у меня нет.

– Легкое, как крик улетающих птиц на рассвете, и сладкое, как дыхание девушки? – улыбнулся змеелов.

– Ты помнишь?

– Это было не так давно…

– Да… Несколько десятков дней. А кажется, что прошел не один год.

Змеелов кивнул и принялся за еду. Он не набросился на нее с жадностью, хотя перед глазами плыли круги от голода. Негоже мужчине проявлять нетерпение, которое есть не что иное, как слабость. Показывай, что ты сыт, даже если у тебя не было во рту маковой росинки уже несколько дней. Поэтому змеелов взял немного хлеба и фруктов, отрезал ломтик сыра и начал есть. Медленно и аккуратно. С таким видом, будто он совсем недавно наелся до отвала.

– Как ты оказался здесь? – спросил он шута.

– Просто хотел поговорить с тобой.

– Хорошо, как ты меня нашел?

– Это нетрудно… Если знать где искать и кого искать, – шут улыбнулся. – Неужели тебя это интересует сейчас больше всего? Нет других вопросов?

– Вопросов?

– Сомнений?

– Сомнений?

– Страха?

– Страха?

– Страха.

Змеелов неопределенно мотнул головой.

– Ты ведь шел за белой коброй? – спросил шут.

– Да.

– И не сумел найти ее, верно?

– Да. – Змеелов опустил голову.

– Сколько тебе осталось времени до срока?

– Не знаю… Наверное, до полуночи.

– Она близится.

– Да.

– И тебя ничто больше не интересует, кроме того, как я тебя нашел?

– А разве ты сможешь ответить на мои вопросы? В прошлый раз, помнится, ты говорил, что сам ничего не знаешь.

– Правильно заданный вопрос – это уже почти ответ.

– Знаешь, – медленно сказал змеелов, – вопросов у меня так много, что я не успею задать и десятой части до полуночи… Один вопрос тянет за собой другой и так до бесконечности.