Наконец Конан не вытерпел:

— Ты что-то хотел мне сказать? Рассвет уже близко, я сделал все, что ты хотел, и теперь мне надо уехать.

— А ты уверен, что хочешь уехать? Разве ты не почувствовал, что Шрипур-Аим зовет тебя? Разве ты не ощутил нежности и любви Сердца Земли?

Видя, что Конан в сомнении и не знает, что ответить, старик продолжал:

— Я вопрошал о тебе звезды, ты знаешь. И у тебя, как у каждого человека, есть два пути. Один путь — остаться здесь, постичь нашу мудрость и служить Сердцу Земли. Если ты останешься, в будущем тебя ждет жезл Главного Жреца. Второй путь…— Старик замолчал, испытующе глядя на Конана.

— Ну и какой же он, второй путь? Договаривай, я все хочу знать.

— Второй путь — это жизнь в скитаниях, жизнь, полная сражений и побед, которые чаще оказываются поражениями. Это погоня за призраками, не приносящая истинной радости, а лишь усталость в конце жизненного пути…

Пока старик говорил, Конан представлял себя в таком же серебристо-красном, как у жреца, одеянии, с сияющим обручем на голове… Охранять мир от Зла? Служить Сердцу Земли?.. Остаться?.. Или — вернуться в Шадизар?.. Глаза женщин сияют ярче, чем драгоценные камни, а вздохи их в ночи любви ничем не хуже вздохов колодца… Что выбрать? Конан молчал, не зная, что ответить. Старик понимающе смотрел на него — ведь и его путь был во многом похож на путь этого варвара, и он в свое время сделал свой выбор…

А Конан вспоминал постоялые дворы Шадизара, игру в кости, ночные вылазки, опасные путешествия, и все это казалось ему более желанным, чем вздохи колодца и тихое пение. Решение его окрепло. Выбор сделан. Он встал, подошел к алтарю, на котором лежал жезл, последний раз посмотрел на то, к чему так стремился Зурр-аль-Асар, повернулся к старику и сказал:

— Я выбираю второй путь. Прощай, я еду в Шадизар. В последний раз мне, к сожалению, пришлось уносить оттуда ноги, но сейчас я, пожалуй, уже могу вернуться.— Конан с улыбкой похлопал рукой по поясу, где лежали жемчужины. Правда, кошелек, сморщившийся и слипшийся от сока мисахи, был по-прежнему пуст.

Старый жрец вздохнул, грустно посмотрел на киммерийца и сказал:

— Я знаю, что у тебя спрятано в поясе. Это тоже твой выбор, но знай: в жемчужинах заключена такая сила, что они меняют местами добро и зло, юность и старость, свет и тьму. Берегись, ведь это жемчуг Подземного мира!

Он встал, подошел к Конану, положил ладони ему на плечи и, заглянув в глаза, твердым голосом произнес:

— Ну что ж, иди. Монахи тебя проводят. Твой путь — служить игрушкой для исполнения своих и чужих желаний. Будь осторожен, Конан. И прощай.

Солнце еще поднялось не очень высоко, когда Конан вышел на поляну со стреноженными лошадьми. Он с удивлением обнаружил притороченные к седлам фляги с водой и вином и полные мешки снеди. Вскочив на коня, он почувствовал на бедре непривычную тяжесть. Это оказался новенький кошелек с золотыми монетами. Гикнув, Конан пустил коней вскачь.

Дорога разматывалась в обратную сторону. Уже много дней и ночей ехал Конан, а не встречал на пути ни селений, ни странников. Но вот однажды вечером он увидел вдали костер, и вскоре уже присоединился к торговцам, направлявшимся из Шадизара в Заминди. Из их разговоров Конан узнал, что в Шадизаре до сих пор ищут убийцу сына наместника, перетряхивая все притоны и харчевни.