|
И кого только сюда не принесло — и плясуний, доводящих до неистовства толстых купцов, и бродячих певцов, распевающих героические песни о славных битвах могущественных царей, и факиров со своими дудками… Конан ходил от одной толпы к другой, радуясь, что хоть так может скоротать время. Он постоял возле мальчика, наигрывающего на флейте тягучую мелодию, и старика, изрыгающего изо рта огонь, потолкался около силачей, старательно тискавших друг друга на потеху толпы, и, наконец, остановился напротив шатра с танцовщицами. Здесь было больше всего народу — шадизарцы любили поглазеть на юных красавиц, громко обсуждая их прелести. Звенели бубны, мелькали пестрые одежды, глаза манили, звали, обещали… Конан вспомнил высказывание Абулете-са: «Девочки рождаются каждый день!», усмехнулся и побрел дальше. На утоптанной площадке, примыкающей к задней стене старого дома, шла оживленная игра в кости. Среди игроков Конан заметил худенького парнишку с плутоватым лицом, который с улыбкой махнул ему рукой. «Сто, и Гохард здесь. Значит, крупная игра, стоит посмотреть»,— заключил Конан и подошел поближе.
Гохард, знаменитый жулик и пройдоха, непревзойденный игрок в кости, облапошивал новичков, как хотел. А те слишком поздно понимали, с кем имеют дело. Чаще всего Гохард благополучно уносил ноги, но случались и нешуточные потасовки. Сейчас с Гохардом играл здоровенный детина с глуповатым лицом, наверное, сынок богатого купца. Просаживать отцовские денежки на танцовщиц и проигрывать их в кости — главное занятие таких юнцов, но себе они кажутся опытными гуляками и игроками. Гохард так раззадорил парня, то намеренно проигрывая, то отыгрывая свое назад, но постепенно повышая ставки, что тот от возбуждения покрылся красными пятнами. Он то и дело дрожащими руками доставал из толстого кошелька все новые и новые монеты, пока наконец под восторженный свист приятелей Гохарда не понял, что обобран до нитки. Несколько зевак, наблюдавших за игрой, как видно, поняли в чем дело и стали с угрозами наскакивать на Гохарда. Назревала драка. Бежать было некуда: на этот раз Гохард занимал весьма неудачную позицию — спиной к стене, да и толпа явно была настроена против него. Проигравший вцепился в его плащ, пытаясь добраться до кошелька. Стаканчик и кости полетели в сторону. Началась всеобщая свалка. Создавалось впечатление, что вся эта толпа только и ждала случая подраться: били всех подряд — кого-то, может, и за дело, а кого-то только за то, что просто попался под руку. Конан получил увесистый удар в ухо. Ошеломленно вытаращив глаза на обидчика, который во всю глотку орал: «Вы заодно! Я сам видел, как этот ублюдок махал тебе рукой! Сейчас мы из тебя падаль сделаем!» — Конан так вломил ему, что парень кубарем покатился в пыль. Все напряжение сегодняшнего утра вложил киммериец в этот удар. И вообще давно уже он с таким удовольствием не дрался. Когда четверо дюжих мужичков навалились на него и уронили на землю, ему пришлось здорово поднапрячься, работая кулаками, зато потом, войдя в раж, он как разъяренный зверь набрасывался на противников, пинками и затрещинами разгоняя их по закоулкам. Но проигравший и его дружки тоже вошли во вкус. Краем глаза Конан заметил кинжал, сверкнувший в руке одного из них. Остальные окружали его, не скрывая намерения с ним разделаться. Гохард, как всегда, улизнул, и вся их злость обрушилась на Конана. Народ, помятый в драке, потихоньку снова собирался в кучу. Горе-бойцы потирали бока и размазывали по лицу кровь, текшую из разбитых носов. Никто не хотел пропустить самого интересного, и Конана и его противников обступили со всех сторон, обсуждая, чем кончится драка. Разделаться с изнеженными купеческими сынками было для Конана простой забавой. Однако раздосадованный тем обстоятельством, что в этой случайной драке его новый плащ был порван, на сандалиях лопнули пряжки, а туника, вся в крови и пыли, годилась разве только для свалки, Конан решил, что и эти субчики уйдут отсюда в таком же потрепанном виде. |
