Конан поднял остатки сандалий и сказал:

— Каналья купец! Как он расхваливал их вчера! Весь свет, говорил, обойдешь! А какая-то собачонка за одну ночь оставила от них жалкие ошметки! Ну, купец, погоди! Уж я сегодня так с тобой разделаюсь! Только вот в чем я дойду до лавки?

Смех душил киммерийца, но он старался говорить сердито.

Деянира хлопнула в ладоши, и на пороге тотчас появилась служанка. Выслушав тихие приказания госпожи, она поклонилась и исчезла. Вскоре перед ними стоял столик с завтраком.

Конан оделся и с удовольствием прошелся босыми ногами по сказочно мягким коврам. Деянира гладила собачку и смотрела на него нежно и загадочно.

После завтрака в комнату вошла та же служанка с новыми сандалиями в руках.

Конан обулся и подошел к Деянире:

— Ты будешь ждать меня вечером? Я приду. Смотри, если я застану тебя не одну, мне снова придется подраться!

Деянира потрепала его разлохмаченные волосы, поцеловала и ничего не ответила.

Прислужницы проводили киммерийца до ворот, и он пошел к себе на постоялый двор, ломая голову, как бы скоротать время.

За игрой в кости, шутками и перебранками день пролетел незаметно, и вечером Конан снова был на знакомой площади. Ворота и двери так же услужливо распахнулись перед ним, как и вчера, но теперь он шел, ничему не удивляясь и не хватаясь за кинжал в ожидании какого-нибудь подвоха.

В этот раз Деянира показалась ему еще прекраснее и желаннее. Конан и не подозревал, что она целый день металась по дворцу, как птица в клетке, и торопила солнце, не спешившее уходить с небосвода. И когда наконец она услышала легкие шаги киммерийца, вспыхнувшая радость сделала ее неотразимо прекрасной.

Как и вчера, в роскошном зале был накрыт стол, играла тихая музыка. Запах душистой смолы, капавшей с факелов, смешивался с пряными ароматами кушаний.

Как и вчера, Конан достал чудесную жемчужину и, положив на ладонь, протянул Деянире. Обрадовавшись как ребенок, она не сводила глаз с жемчужины, любуясь ее ослепительно белым сиянием. Пока жемчужина лежала в руке Конана, Деянира не ощущала ни страха, ни тревоги. Но когда она прикоснулась к ней сама, вчерашний ужас с новой силой сжал ее сердце.

Стараясь не выдать смятения, Деянира встала и не спеша отнесла жемчужину к себе. Она знала, что Кханде нужны все четыре, но расспрашивать старуху, для чего они ей, не смела. Однако сердце подсказывало молодой женщине, что ей грозит опасность. Сейчас, когда здесь был Конан, она могла отвлечься от тревожных мыслей, но вот потом… Потом она все разузнает! Деянира тряхнула головой, отгоняя недобрые предчувствия, и вышла к Конану, с кокетливой улыбкой поправляя выбившуюся из прически прядь волос.

* * *

Но не одна Деянира в этот день металась по дворцу, не находя покоя. Старая Кханда тоже почти безвылазно просидела от рассвета до заката в своей комнате, боясь выйти наружу, чтобы от ярости и нетерпения не разнести весь дворец. И трудно сказать, чего она ждала больше — жемчужины или прихода варвара.

И вот на ее сморщенной ладони лежат уже две жемчужины, два глаза подземной твари. Ей, для которой столетия проносились как годы, а годы мелькали как дни, эти несколько часов ожидания показались такими же длинными, как сама ее жизнь. А впереди еще два дня!.. Но зато и цель близка, как никогда. Кханда захлопнула шкатулку и сбросила платье.

* * *

Сидя за столом напротив Конана, Деянира забыла обо всех своих опасениях и тревогах. Рядом с синеглазым киммерийцем, огромным, высоким и сильным, она чувствовала себя как за каменной стеной, за которой хотя бы на время можно укрыться от всего того страшного, что постоянно омрачало ее жизнь.