– Но разве я в чем-то виновата? – еле слышно проговорила Лена. – В чем же моя вина?

– Ты могла уехать учиться в Петербург, могла найти самую лучшую работу, а я не могла позволить себе такой роскоши, как высшее образование, я должна была работать, чтобы не протянуть ноги…

– Ну что ты говоришь, – Лена едва не плакала от обиды, – ведь я помогла тебе устроиться в хорошую фирму, мы работали вместе…

– Да, только я там была девочкой на побегушках! – злобно выкрикнула Татьяна. – Да и вообще – каково мне было принимать твои бесконечные благодеяния? Все равно что донашивать после тебя разонравившуюся тебе одежду, которую ты постоянно мне подсовывала! Думаешь, я не знала, что вы с девчонками смеялись надо мной? Думаешь, не видела, что все дешевые вещи сидят на мне как на корове седло? А мама еще говорила все время, что это не главное… Как будто она сама знала, что – главное!

– Хм, – вклинилась Надежда, – насколько я знаю вашу мать, по рассказам, конечно, она была очень порядочной женщиной…

– Заткнись! – заорала Татьяна. – Заткнись, дура старая, и не трогай мою мать!

Надежда обиделась на «старую дуру» и замолчала.

Лена не отрываясь смотрела на бывшую подругу, и перед ней встало давнее, детское еще воспоминание.

Она шла по редкому лиственному лесу, собирая грибы, вглядывалась себе под ноги и вдруг увидела скользнувшее среди травы гибкое, тускло блестящее серовато-коричневое тело.

Лена застыла, охваченная не столько испугом, сколько растерянностью и удивлением. Змея тоже замерла, приподняла красивую резную головку, и девочка увидела ее глаза. В них не было ни угрозы, ни злобы, не было вообще никакого понятного чувства, никакого выражения, и от этого стало по-настоящему страшно. Девочка поняла, что для этого древнего создания совершенно все равно – проползти мимо или поцеловать ее своим последним, смертельным, своим роковым поцелуем. То есть вряд ли девочка тогда подумала именно так, слишком по-взрослому, возможно, эти мысли она додумала сегодня, но от этого ничего не изменилось.

Она смотрела на свою недавнюю подругу, и ей казалось, что на нее смотрят немигающие глаза змеи.

Ей стало так же страшно, как тогда, много лет назад.

Сколько себя помнит, они дружили с Татьяной. Всегда они были вместе – играли во дворе, сидели за одной партой… Никто из них друг друга не выбирал в шумной компании ребят, просто мамы в детстве посадили их в одну песочницу, и квартиры были рядом. Так и пошло. Лена привыкла, что Татьяна все время рядом, и считала ее самой близкой подругой. Как выяснилось теперь, Татьяна так вовсе не считала…

Татьяна замолчала, словно прочитав эти мысли, она тоже перенеслась в прошлое.

Она внезапно вспомнила день, когда все изменилось: она вспомнила похороны своей матери.

Огромное кладбище, размытые дождем глинистые дорожки, тоскливые ряды одинаковых могил, полупьяные землекопы, забрасывающие дешевый сосновый гроб комьями сырой глины.