Пока я размышлял над ситуацией, к дверям салуна с фасадной стороны заведения прибыла королевская конница и королевская рать. Ратники вошли и обвязали верёвками тушу Брандашмыга. А конница уволокла её. Пока это происходило, Шалтай слез и отправился навестить туалет. По возвращении он обнаружил, что не в состоянии занять своё прежнее место на табуретке у стойки. Он крикнул королевских ратников, требуя помочь ему, но те были заняты умершим Брандашмыгом, протаскивая его меж столиков, и не обратили на него внимания.

Подошёл улыбающийся Люк.

– Так, значит, это был Брандашмыг, – заметил он. – Я всегда хотел узнать, на что они похожи. Вот если бы мы только могли устроить так, чтобы рядом появился Бармаглот…

– Ш‑ш‑ш, – предостерёг Кот. – Он должен быть где‑то на фреске и, вероятно, прислушивается. Не будите его! Он может вылететь из чащобы, пылая огнём! Помните, он свиреп и дик! Не напрашивайтесь на непри… – Кот бросил быстрый взгляд в сторону стены и быстренько несколько раз последовательно пропал и появился.

Не обращая на это внимания, Люк заметил:

– Я как раз подумал об иллюстрациях Тенниэла.

Кот материализовался у противоположного конца стойки, отдал кружку Болванщику и сказал:

– Я слышу кулдыканье, и огненные глаза перемещаются влево.

Я взглянул на фреску и тоже увидел горящие глаза и услышал странный звук.

– Это может быть кто угодно из живых существ, – заметил Люк.

Кот двинулся к полкам за стойкой и потянул лапу вверх, где на стене висело странное оружие, переливаясь и смещаясь в тени. Он снял эту штуку и толкнул её по стойке. Она скользнула по поверхности, остановившись перед Люком.

– В такой момент в руке хорошо иметь Булатный Меч – вот что я могу сказать.

Люк рассмеялся, но я заворожённо уставился на это устройство, выглядевшее так, словно его сделали из крыльев мотыльков и свёрнутого спиралью лунного света.

И тут я снова услышал кулдыканье.

– Не стой тут просто, глубоких полон дум! – бросил Кот, осушая стакан Шалтая и снова исчезнув.

По‑прежнему усмехаясь, Люк протянул свою кружку наполнить по новой. А я стоял, глубоких полон дум. Применённый мною для уничтожения Брандашмыга метод заклинания изменил ход моих мыслей. В последовавший за ним недолгий миг у меня в голове, кажется, начало проясняться. Я отнёс это на счёт недолго виденного мною образа Логруса. И поэтому снова вызвал его.

Знак возник передо мной, паря в воздухе. Я задержал его, смотрел на него. Казалось, в моей голове снова задул холодный ветер. Осколки памяти притягивались друг к другу, собираясь в цельную ткань, наделённую пониманием. Ну, конечно…

Кулдыканье стало громче, и я увидел плывущую среди отдалённых деревьев тень Бармаглота, с глазами, похожими на посадочные огни и с множеством острых граней, предназначенных для кусания и хватания.

И это не имело ни малейшего значения. Ибо я понял теперь, что происходит, кто в ответе, как и почему.

Я согнулся, наклонившись пониже, так что чуть задел костяшками пальцев носок правого сапога.

– Люк, – обратился я. – У нас есть одна проблема.

Он отвернулся от стойки и взглянул на меня.

– В чем дело? – спросил он.

Те, в чьих жилах течёт кровь Эмбера, способны на потрясающие силовые аттракционы. Поэтому среди своих это качество взаимно аннулируется. Следовательно, к таким делам нужен исключительно правильный подход, если ты вообще намерен прибегать к ним…

Я взметнул свой кулак от самого пола со всей силой, которую только мог в него вложить, и нанёс Люку такой удар в челюсть, что моего друга приподняло над полом, перевернуло и отправило на рухнувший от этого стол, но не остановило. Люк продолжал скользить на спине в другой конец бара, где он и остановился наконец, весь помятый, у ног тихого джентльмена викторианского вида, который выронил кисть и быстро отшатнулся в сторону, когда Люк затормозил в его ногах.