Он жутко закашлялся, сипя дырами а пробитой груди, губы окрасились загустевшей кровью, в глазах появилась смертельная поволока.

    – А вообще скажу по чести… – неожиданно ясным голосом вымолвил он. – Струсил я, бросил в беде соратников! Хуже пса шелудивого. Как теперь после смерти предстать пред Богами и предками? А у меня дома двое сынов остались… Как им жить, зная, что отец умер трусом? Помогите!!! У меня не хватило сил вступить в битву, но я все разведал, даже ногтем на бересте карту вычертил. Разберете… Если подсобите нашим бежать из полона, то вроде как и моя смерть не напрасна. Не герой, конечно… Но все же не трус.

    Он замолк и больше не промолвил ни слова, будто растратил все силы, дыхание замерло на растрескавшихся губах. По телу пробежала вялая судорога, чуть встопорщив чешуи на доспехе и это было последним движением навеки почившего витязя.

    Доспех с незнакомца пришлось таки снять. Слишком тяжко в железе до леса тащить, а в степи для погребального костра дров не сыщешь.

    – У него и впрямь карта! – уставился на кусок бересты Витим. – Так… Разобрать бы… Ну да, вот кромка леса, а тут начертано про уличей – пятьдесят стрелков. А это что за резы? Тоже, видать, какое-то племя, только этих уже пять сотен. Ничего себе! В лесу они значит, совсем рядом. Это что? Дозоры? Точно… Так вот ты каков, незнакомец! Тяжко тебе пришлось без оружия… Только из-за доспеха выжил, все удары на себя принимал. Вроде и трус, а коль по другому взглянуть – герой. Сунулся бы в сечу, тоже попал бы в полон, а так может какая польза и выйдет. Знать бы имя твое для верной тризны… Значит пять сотен… Не многовато для пахарей?

    – Нда… – Ратибор почесал пыльную шею. – Ничего я не понимаю в последнее время… Ромей бросает целехонький корабль – необычно и странно. Мирные уличи берут в полон боевитых тиверцев – просто ни в какие ворота не лезет! У меня такое чувство, будто вокруг нас все с ума посходили. Ведут себя странно, непредсказуемо. Тут надо заранее все продумать, а то попадемся как куропатки в силок.

    – И что ты предлагаешь супротив полтысячной рати? – недоверчиво спросил Волк.

    – Ну уж никак не в напуск идти и не осаду ставить! Тут надобно хитростью действовать… Перво-наперво подумать, отчего они тиверскую дружину заполонили. То ли решили рассориться, то ли руки для дармовой работы нужны. Ежели первое, то нам опасаться нечего. Зайдем в их весь по нормальному, а там поглядим. Но если они робичей ищут, то с оружием нам туда соваться не след, потому как дарить свой меч я пока никому не намерен. Лучше прикинуться крестьянами, мол лучшей доли ищем, а когда случай подвернется, вдарить по самому слабому месту. В любом случае без разведки соваться нельзя. По этой карте я с точностью даже не могу сказать сколько там воинов, а сколько пленных. Уличей ясно – полсотни. А кто там еще? Кто-нибудь может прочесть эти резы, кого тут полтыщи?

    Друзья задумчиво покачали головами, никто не знал племени, означаемого таким сочетанием знаков.

    – Вот видите! – развел руками стрелок. – Надо все сначала разведать.

    – Может из лесу поглядим? – предложил Сершхан. – Чего сразу к Ящеру в зубы соваться? Оглядимся, а потом вдарим как надо.

    – Есть одна беда… Вы не обижайтесь, но из вас, кроме Волка, по лесу незаметно никто не пройдет. Я же, хоть ходок по лесам не особый, смогу спрятаться так, что птицы на мне гнезда вить начнут.