* * *

Томас сидел в кабинете в большом кожаном кресле и внимательно смотрел на Дональда. Честно говоря, просьба парня застала его врасплох. Было бы логично, если бы Дональд попросил руки Барбары, ведь на протяжении многих лет он разговаривал в основном с ней, а она с ним. Иногда по воскресеньям после обеда Томас засыпал в кресле в гостиной, Дональд и Барбара убаюкивали его своими разговорами. Барбара рассказывала Дональду содержание книг, отвечала на его вопросы, можно сказать, вела себя как учительница. В этом смысле она была очень похожа на Анну. И вот, оказывается, он влюблен вовсе не в Барбару, а в Констанцию. Да, странная сложилась ситуация. Томас был вынужден спросить самого себя: а хочет ли он, чтобы его незаконнорожденный сын женился на Констанции? Что ж, а почему бы и нет? Дональд сейчас сказал, что после смерти Радлета он станет владельцем фермы. Наверняка Радлет сам сообщил ему об этом… но надо все же уточнить.

– Ты говоришь, что ферма будет твоя, это оформлено письменно в завещании?

– Нет, но я это знаю точно.

– А как же его родной сын?

– У Мэтью чахотка, он долго не проживет.

– Как знать, как знать, иногда больные чахоткой живут долго. И в любом случае, если Радлет умрет при жизни Мэтью, наследником будет считаться Мэтью, а уж он тогда сможет завещать ферму кому угодно.

– Он этого не сделает. Мэтью не может работать, у него нет сил. Нет, этот вопрос меня совершенно не беспокоит. Я ежегодно вкладываю деньги в ферму, веду строительство, ферма процветает, и я подумываю прикупить еще земли.

Подобная самоуверенность Дональда заставила Томаса задуматься. Он собирается покупать землю, вкладывает деньги, строит, не имея при этом письменного подтверждения своих прав на ферму. Что ж, хорошо, когда обладаешь такой уверенностью. Значит, его сын знает, что делает, а вот с Констанцией дела обстоят хуже. Сейчас, после письма от Уилла Хедли, Томас не видел, за кого бы она могла выйти замуж. Сегодня большинство молодых людей ищут жен с хорошим приданым. Впрочем, так было всегда. Если мужчине приходится выбирать между любовью и кругленькой суммой, побеждает всегда последнее обстоятельство. Конечно, бывают исключения, но это уже доказанный факт – большинство браков по любви вскоре рассыпаются.

– У вас есть какие то возражения? – спросил Дональд.

– Понимаешь… – Томас откинул голову на спинку кресла и обвел взглядом кабинет. – Я не знаю, есть у меня возражения или нет. Твоя просьба удивила меня, и я не ошибусь, если скажу, что и Конни она тоже удивит.

– Не удивит. Она знает, что нравиться мне.

– Нравится! Ха! Одно дело – нравиться, и совсем другое – любить. Это разные вещи. Разумеется, она знает, что нравится тебе, потому что она всем нравится. – Томас поднялся из за стола и принялся медленно расхаживать взад вперед. – Понимаешь, Дональд, это может вызвать разговоры. Ведь люди не знают, что девочки мне не кровная родня. Станут говорить, что я позволил своей племяннице выйти замуж за собственного сына.

Томас остановился, и они с Дональдом уставились друг на друга. Впервые Томас открыто назвал его сыном, и этот факт заставил его медленно подняться на ноги. Они так и продолжали смотреть в глаза друг другу, пока Томас не отвернулся закусив губу.

– Ладно, я согласен. Но, зная тебя, могу предположить, что ты обошелся бы и без моего согласия. – Бросив взгляд на Дональда через плечо, Томас увидел, что тот улыбается. Губы Томаса тоже расплылись в улыбке, и он рассмеялся. – Ты странный парень, очень странный, но если кто то и должен понимать тебя, так это я, не так ли? Но я не понимаю и сомневаюсь, что кто нибудь сможет понять.