Изменить размер шрифта - +
 — Он увидел Кармел в зарослях, когда она потеряла свой кулон.

— Кулон! Откуда у ребенка ее возраста кулоны?!

— Ей подарил дядя Тоби.

Няня заулыбалась, как всегда, когда упоминали имя дяди Тоби, и прищелкнула языком. Было ясно, что не все так плохо, если к этому причастен дядя Тоби.

В следующий раз, когда Эстеллу и Генри пригласили на чай, я тоже была приглашена. Я начала привыкать ездить в Грандж. Мне нравилась Камилла. Она никогда не показывала, что считает меня хуже остальных. Что касается Лусиана, то после истории с кулоном между нами установилась особая дружеская связь.

Итак, дружба между Коммонвудом и Гранджем росла. Общий учитель для мальчиков был только началом. Миссис Марлин намеревалась возобновить связи с обществом, в котором она вращалась до того, как вышла замуж за человека ниже себя по социальному положению. Она делала все возможное, чтобы заслужить одобрение леди Кромптон — погрузившись в благотворительную работу, особенно в ту, которой занималась ее светлость. Постепенно миссис Марлин стала частой гостьей в Грандже.

Генри мог стать другом Лусиана, а Эстелла — подругой Камиллы. Как удачно, что пол и возраст детей совпадали в обеих семьях! Меня тоже не обходили вниманием. У Лусиана всегда находилась для меня особая улыбка. По крайней мере, я воображала, что она особая. Он часто поглядывал на мой кулон, который я носила поверх платья, когда поблизости не было няни Гилрой. Я знала, что Лусиан с улыбкой вспоминает нашу первую встречу. Жизнь становилась очень приятной.

Миссис Марлин всегда была умелой наездницей, и мы все брали уроки верховой езды. У Эстеллы и Генри были свои пони, и дядя Тоби купил пони и для меня, так что я могла присоединиться к ним. Какой замечательный у меня дядя! Я не сомневалась, что изменения в моей судьбе произошли только благодаря ему.

Я начала понимать, какой властью в доме обладает миссис Марлин. Няня Гилрой в ее присутствии выглядела смирной как овечка. Все в доме ощущали благоговейный ужас в присутствии хозяйки, даже доктор. Наверное, правильнее сказать, «особенно доктор».

Я слышала, как няня Гилрой говорила поварихе, миссис Бартон:

— Она просто наказание Господне. Ни на минуту не дает доктору забыть, кто оплачивает все счета. Она тут настоящая хозяйка.

— Он хороший человек, наш доктор, — отвечала миссис Бартон. — Пациенты очень его ценят. Миссис Гардинер сказала, что мучилась от страшной боли в ноге, пока не пошла к нему. Он очень приятный джентльмен… по-своему.

— По мне — он кроткий как ягненок. Сам за себя постоять не может. Ну деньги-то у нее, а деньги решают все.

— Да, деньги решают все, — согласилась миссис Бартон. — Бедный доктор. Не очень-то у него сладкая жизнь.

Миссис Марлин почти не замечала меня. Казалось, она просто не хочет знать, что я живу в ее доме. Я ничего не имела против такого положения. На самом деле я была даже рада этому. У меня были Сэлли и дядя Тоби, а теперь — Лусиан и Камилла; и Эстелла с Генри не такие уж плохие, а Аделина всегда любила меня.

К концу лета цыгане уехали из леса.

— Ну вот, только что были — и нет их, — сказала няня. — Скатертью дорога!

Я хотела защитить их и напомнить ей о том, как Роза Перрин наложила мне мазь на рану, а Джейк принес домой. Но, конечно, я ничего не сказала.

А потом пошли разговоры о том, что Генри пора отправляться в школу.

— Лусиан из Гранджа едет в школу, значит, и мистеру Генри нужно делать то же самое. Думаю, это будет какая-нибудь солидная школа. Ну они там, в Грандже, решают — и попомните мое слово, в какую школу отдадут Лусиана, туда поедет и наш Генри. Если я хорошо знаю нашу мадам.

— И кому же, как не вам, знать ее? — льстиво вставила миссис Бартон.

Быстрый переход