— Здесь нет ничего, кроме увядших листьев, — крикнула она. — Мороз все уничтожил!

У Воробушка похолодело в желудке, и ему показалось, будто земля ушла у него из-под лап.

— Дай-ка я сам поищу!

Он бросился к Пепелинке и обнюхал траву у нее под лапами. Запах был, но только кислый, мертвый, убитый морозом.

— Все пропало, — прошептала Пепелинка.

Воробушек лизнул мяту кончиком языка. Листья были какие-то мягкие и водянистые. Однако тонкий аромат кошачьей мяты доносился откуда-то снизу, от самой земли. Воробушек уткнулся носом в траву и учуял несколько свежих листочков. Совсем немного, но лучше, чем ничего. Воробушек осторожно разрыл когтями землю и вытащил зубами свежие побеги. Потом, прижав стебельки языком, чтобы случайно не прокусить и не потерять драгоценный сок, он кивнул Пепелинке.

— Этого хватит? — спросила она.

Он молча пожал плечами.

— Что ж, все лучше, чем ничего, — вздохнула Листвичка, но Воробушек кожей почувствовал ее отчаяние.

Возле палатки старейшин их уже ждал Долгохвост. Воробушек потянул носом. Сквозь тревогу слепого кота ясно слышался усилившийся запах болезни.

— Это кошачья мята? — с надеждой спросил Долгохвост. — Что-то немного.

Листвичка пододвинула листочки Кисточке.

— Сколько есть, — вздохнула она. — Мороз уничтожил остальное. Кисточка, постарайся разжевать листики и проглоти столько, сколько сможешь.

Кисточка застонала. Воробушек улегся рядом с ней и прижался щекой к ее боку. Старая кошка вся горела и дрожала. Теперь она начала кашлять, дыхание со свистом вырывалось из ее груди. Воробушек поднял голову и с ужасом посмотрел на Листвичку.

— Ничего, она старая, но крепкая кошка, — успокоила его целительница. — Пожуй, Кисточка. Ты должна это съесть.

Старуха взяла в рот несколько стебельков и принялась жевать. Ее боль острыми шипами вонзалась в тело Воробушка. Видимо, Кисточка почувствовала его страх, потому что подняла голову и просипела:

— Сколько переполоху вокруг меня… Можно подумать, я собираюсь перебраться в Звездное племя! — она попыталась заурчать, но Воробушек почувствовал, как боль сотрясает ее тело. — Не думаю, что они ждут меня в своих угодьях! И потом, разве могу я оставить Долгохвоста? Кто будет напоминать этому глупому коту, что надо выкусывать из шерсти блох?

— Ты скоро поправишься, — горячо прошептал Воробушек.

Снаружи послышались торопливые шаги, ветви жимолости задрожали, и Воробушек почуял запах Ромашки.

— Листвичка! — закричала королева.

— Да? — вскочила целительница.

— Тростинка заболела.

Ужас приковал Воробушка к земле.

— Что с ней? — быстро спросила Листвичка.

— Она хрипит, чихает, глаза слезятся.

Кисточка горестно застонала.

— Старая я дура! Я ведь вчера заходила в детскую проведать котяток.

— Котята чувствуют себя нормально, — заверила ее Ромашка.

— Пойду, взгляну на Тростинку, — поднялась Листвичка.

— Можно я останусь с Кисточкой? — вызвался Воробушек.

— Вот еще выдумал! — закашлялась старуха. — Иди-ка, осмотри котят! — с этими словами она отпихнула от себя остатки кошачьей мяты. — Не тратьте свое время и травы на бесполезную старую кошку, лечите молодых.

— Ты должна съесть эту мяту, — взмолился Долгохвост, подсовывая листочки под самый нос Кисточке. — У тебя ведь не так много сил, как у Тростинки.