|
Их Наставник был самодуром и живодером, и оставалось только гадать, за какие прегрешения судьба послала его парням в наказание вместо прежней Наставницы, всеми любимой Матери Кендарат... "Белый Конь" пользовался заслуженной славой, а сам вельх, как и всякий успешный содержатель корчмы, умел очень хорошо слушать. Жены жаловались ему на мужей и мужья - на жен, и находили в том облегчение. Да к тому же все знали, что Айр-Донн не станет наушничать. Ему никогда не плакался на суровость Наставника только один парень. Да он, правду молвить, и в "Белом Коне" почти не показывался. - Ученики, - проговорил Волкодав. - Один вот на днях уезжает. - Да? - удивился хозяин. - Это кто же? - Шо-ситайнец... Винойр. Айр-Донн сразу припомнил улыбчивого меднокожего парня. Светлые волосы, чуть раскосые голубые глаза... легкое цепкое тело прирожденного всадника. Если бы у почтенного вельха была еще одна дочь, он не раздумывая выдал бы ее за Винойра. Вслух он сказал совершенно иное: - Ты не называл его самым способным учеником. И выставил мисочку заботливо приготовленной сметаны. Венн благодарно кивнул: - Он уезжает не потому, что стало нечему учиться. - Я слышал, - заметил Айр-Донн, - Хономер так и не уговорил парня встать на путь Близнецов. Не в этом ли причина? Хономером звался молодой жрец, достигший, несмотря на свой возраст, очень высокого сана. Все и вся подчинялось ему в храмовой крепости, стоявшей на холме близ Тин-Вилены. И даже недоброжелатели были уверены, что когда-нибудь на священном острове Толми будет новый властелин. По имени Хономер. - Он не очень и старался, - сказал Волкодав. И замолчал. Годы дружбы с Айр-Донном не прибавили ему разговорчивости. - Вот как? - удивился корчмарь. Венн усмехнулся: - Из Винойра жрец-воин, как из меня танцовщица. - Это верно, - согласился Айр-Донн. x x x На Островах испокон веку было принято шить паруса из кож или тканей, окрашенных яркими красками, не облезающими от морской сырости и яркого солнца. Причин тому имелось самое меньшее две. Лето с его буйством цветов в стране морских сегванов всегда было коротким, а после нашествия Ледяных Великанов стало уже совсем мимолетным. Большую часть года человеческий глаз видел только белое с серым да еще черное. Оттого мастерицы, украшая одежды, не жалели ниток для яркого цветного узора; оттого обитателя Островов за версту нельзя было спутать с собратом по крови и языку - жителем Берега. Как уж тут не раскрасить обширное полотнище, которому судьба судила реять под серым небом, над серыми волнами! Пусть скорее заметят родичи и друзья, ждущие на берегу. Пусть обретет надежду терпящий бедствие: помощь близко, держись! Пусть и враги увидят этот парус, раздуваемый ветром, точно яркий боевой флаг. |
