— Федя, ты опять смотришь на меня так…

— Как, Ваше Высочество?

— Я же просила тебя, когда мы наедине, называть меня Анна…

— Я не смею, Ваше Высочество.

— Федор, — в ее голосе проскользнули нотки неудовольствия.

— Прошу меня простить, Ва… Ан…на, — с трудом произнес парень ее имя, понизив голос почти до самого шепота. И столько было в ее голосе невысказанного, что цесаревна тут же вспыхнула, как маков цвет. — И как же я на вас смотрю?

Его рука перехватила девичью ладонь и оказалась сверху. Тонкие пальчики Анны оказались в плену, которому она не очень-то и сопротивлялась.

Цесаревна смотрела на офицера и не знала, что ответить. Точнее, она знала, что ответить, но не должна была этого делать. Ведь она наследница, а он ее телохранитель…

В этот момент лимузин резко начал тормозить. Их обоих бросило вперед. К счастью, Суворов неимоверным образом извернулся и успел поймать Анну, летевшую прямо вперед. Крепко стискивая ее в объятьях, он застыл у спинки сидения.

— Опуститесь на пол, Анна. Быстрее! Ничего не говорите! — из кобуры уже был вытащен импульсник, дуло которого хищно уставилось на ближайшую дверь. — Это может быть нападен…

В этот момент в его ухе активировался микрофон, обеспечивающий связь с охраной. Голос сообщил о причине экстренной остановки — дорога оказалась блокирована автомобилем великого канцлера империи.

— Ваше Высочество, с вами требует встречи великий канцлер, — с недоумением проговорил Суворов. Столь странный способ, чтобы встретиться с цесаревной, навевал очень нехорошие мысли. Явно что-то случилось. — Прошу вас.

Он быстро выбрался из автомобиля и придержал дверь, пропуская цесаревну. Остановившись в шаге от Суворова, Анна Алексеевна с ледяной маской на лице встретила боярина Вяземского. Он был ей неприятен, что, собственно, она и демонстрировала.

— Ваше Высочество, — высокий старик едва обозначил поклон. После оглядел ее странным взглядом, от которого становилось нехорошо. Лишь после этого Вяземский продолжил своим скрипучим голосом, заставляющим сжиматься ее сердце от тревожного предчувствия. — Я приехал сразу же, как до меня дошли известия…

У Анны сердце ушло в пятки. Застучало в висках. Она еще ничего плохого не узнала, но сердцем чувствовала, что сейчас услышит что-то страшное.

— С прискорбием вынужден сообщить вам, что несколько минут назад на особу Его Императорского Величества было совершенно нападение террористов, — Вяземский говорил так, словно отсчитывал последние секунды перед казнью. По крайней мере, именно это ощущение завладело Анной. — Есть подозрение, что к нападению причастна фракция магоненавистников… Ваше Величество.

Господи! Боярин сказал — «Ваше Величество»! У цесаревны подкосились ноги. Был понятно и без лишних слов, что означало это обращение. Ее отец мертв…

Оказавшийся рядом Суворов, придержал ее за локоть. Последнее Вяземским не осталось незамеченным. Слишком уже все было красноречивым: и взгляд парня, бросаемый на цесаревну; и ее ответный взгляд; и быстрая реакция.

— Да, ваш отец, император Алексей погиб, как настоящий мужчина, защищая свою дочь и оказавшуюся рядом с ним целительницу, — продолжал говорить Вяземский, делая шаг к ней на встречу. — Выражаю вам свои соболезнования. Вам необходимо, как можно скорее, заявить о своих правах перед Боярской Думой, и вступить на престол.

В глазах цесаревны царили растерянность и страх. Плечики опустились, задрожали. Одна из рук беспомощно качнулась и, наткнувшись на локоть офицера, с силой вцепилась в него.