– А впрочем, почему нет? – сказал Барт. – С их точки зрения, они умерли в церкви.

– Согласен, – решительно отозвался Бун и потрусил по навесному мостику. Потратив несколько наносекунд на раздумья, я побежал следом.

Спустились мы с дальнего борта баржи – на случай, если сатанисты привели с собой подкрепление. Едва оказавшись на берегу, я зашел на пару шагов в воду, водя перед собой лучом фонаря. Перед тем как Бун обнаружил гранаты на алтаре и на нас напали, у меня появилось подозрение.

Вонь, которую мы заметили по дороге сюда, исходила не от острова. Она поднималась от воды. Но в других местах гавани мы ее не почувствовали. Только к северу от Спектэкл‑айленда, где стоял на якоре «Искатель».

Вытащив из воды с полдюжины дохлых рыб, я швырнул их на берег. Присев над ними, мы их осмотрели.

Если смрад исходил не от умирающей Бостонской гавани, если эти рыбы умерли от трансгенной бактерии, они сдохли бы в разное время. Одни бы разлагались, другие были бы свежими. Но, да простится мне очередная омерзительная мысль, все они выглядели так, хоть на стол подавай. Они сдохли в последние несколько часов.

– В гавани появилось что‑то новое, – сказал я. – Что‑то ужасно вонючее и невероятно ядовитое. И хуже всего несет возле «Искателя».

– Значит, там что‑то происходит, – подхватил Бун.

– Но мы же не видели, как там сбрасывают отходы.

– Конечно. Много лет назад, когда гринписовцы начали снимать на камеру, как люди химкомпаний топят бочки, они сделались ох какие стыдливые и придумали другой способ. Вмонтировали в трюмах заполняемые сверху цистерны и стали спускать отходы через днище, пока корабль идет от одного порта до другого.

– Что сказал сегодня утром Плеши?

– «Сами докажите, что я прав»! – воскликнул Барт. – Это же в «Геральд» напечатали.

– Он сказал: валяйте. Проверьте гавань на бактерии, пожирающие ПХБ. Проверьте канализацию. Докажите, что я прав. Вы ничего не найдете.

– А что, если в потайные цистерны залили какое‑то крайне ядовитое, концентрированное вещество, скажем, органофосфат, и сбросили сегодня вечером в гавань? Тогда самое логичное – встать на якорь возле Спектэкл‑айленда, в центре заражения. И сбросить отраву в воду. Все живое в воде погибнет. Дохлая рыба никого не удивит, ведь «Геральд» уже раструбила про «Гавань смерти». Но и трансгенные бактерии тоже исчезнут.

– В точности как говорил Кельвин, – сказал Бун. – Если станет совсем плохо, придется долбануть по гавани ядерной бомбой.

– Господи Иисусе! – вырвалось у Барта. – А вам не кажется, что это чересчур?

– Вовсе нет. Послушай. Двадцать четыре часа назад эти типы думали, что им конец. Они выпустили в окружающую среду трансгенную бактерию, и это привело к токсической катастрофе. Они подыскали козла отпущения – Дольмечера, но тот их перехитрил. Сейчас дело обстоит иначе. Ядерную бомбу сбрасывает сама «Баско». Убивает гавань. Черт, и канализацию заодно! Помните, они сгружали на яхту бочки? Скорее всего в них те органофосфаты. Вероятно, их прямо сейчас сливают в водостоки. Искореняют бактерии, заметают следы.

– А не слишком очевидный ход? – засомневался Барт.

– Отнюдь, – возразил Бун. – Это же родные места «Баско». У них большой опыт, как отравить все кругом и выйти сухими из воды.

– До корабля органофосфаты не проследишь, и в канализации тоже, – сказал я.

– Выходит, гады снова выкрутятся, – выругался Бун. Я едва его расслышал, так тихо он говорил.

– Похоже на то, – согласился Барт.

– Нужно попасть на тот корабль.