Суть пресс‑релизов сводилась к тому, что мы серьезно возмущены токсичным болотом к северу от города. Тем самым, к которому сейчас понеслась парочка «Зодиаков». Я так и видел: Артемида с развевающимися на ветру волосами летит над утренним приливом со скоростью сорок миль в час, а какой‑нибудь пилот «Зодиака» послабее пытается за ней угнаться. Она прошла спецкурс «ЭООС» в Европе, где научилась изводить двухсотфутовые танкеры: ходить зигзагом под носом у корабля, но так, чтобы сам «Зодиак» не затянуло под днище. Она знала, как удержать большой вал своим «меркьюри», как скользить с волны на волну, не отрываясь от воды.

Мы с Томом, конечно, слушали радио, но и так знали, что происходит. Вся флотилия направлялась к устью. Береговая охрана могла только смотреть, поскольку подниматься на катерах и лодках вверх по реке законом не возбраняется. Но сейчас «Швейцарские Сволочи» уже, наверное, подняли и охранников, и службу безопасности и отправили их на свалку токсичных отходов с наказом стать плечом к плечу вдоль берега, чтобы остановить вторжение «ЭООС».

Когда они прибудут на место и протолкаются через орду журналистов, то обнаружат, что внутрь им не попасть. А также (так всегда бывает) что ни одни кусачки на свете не раскрываются достаточно широко, чтобы перерезать криптонитовый замок. Они обнаружат, что пилы тупятся, если, конечно, не запастись лезвиями из высокопрочной стали. Если они окажутся на редкость сообразительны, то раздобудут паяльную лампу и разогреют металл настолько, чтобы размягчить сталь, а тогда смогут раскромсать ее ножовкой и через несколько часов попадут на собственную свалку. Тем временем будут жужжать камеры, и за забором полным ходом и без помех пойдет демонстрация «ЭООС». Впрочем, охранники могут предпочесть и другой вариант: лезть через забор или резать рабицу кусачками – только делать это придется перед камерами нью‑йоркских журналистов.

Таня с Дебби припарковали «омни» прямо перед воротами и агитировали в мегафон. Слушая радио, я иногда разбирал одно‑два слова из того, что они говорили: в основном советовали всем сохранять спокойствие – непременный призыв наших операций, особенно когда поблизости полицейские патрули.

Один из «Зодиаков» привез парня в особом скафандре, снабженном специальными перчатками и маской, – таком, который не разъедят диоксины. На экране выглядит пугающе. Этот «Зодиак» плавал в трех дюймах от берега – пока на чужую собственность не вторглись. У парня в скафандре было примитивное оборудование для взятия проб на длинных шестах – чтобы он мог дотянуться до свалки и с ученым видом в нее потыкать.

На другом «Зодиаке» был парень в скуба‑костюме, который, как только его доставили на место, прыгнул за борт и исчез. Каждые несколько минут он выныривал, чтобы отдать Артемиде бутыль, полную отвратительной бурой воды. Она (в перчатках, разумеется) обменивала ее на пустую. Затем он снова погружался.

Химические компании ненавидят, когда мы такое проделываем. Это их с ума сводит. По предыдущим стычкам со мной «Швейцарские Сволочи» знали, что у «ЭООС» теперь есть свой эксперт‑химик и что мы слов на ветер не бросаем. Ни ныряльщик, ни парень в скафандре никогда лиц не показывали, поэтому они не могли определить, который из них Сэнгеймон Тейлор. Взятие проб – не только для виду, так, во всяком случае, они считали. Мерзкую жижу проанализируют, и неприятные факты будут, скажем так, разбрызганы по страницам газет.

Кампания началась еще вчера – статьей в разделе «Спорт и отдых», опубликованной уважаемым журналистом и спортсменом Рыжим Грутеном, который в подробностях и с удивительным знанием дела рассказывал о влиянии этого токсичного болота на спортивную рыбалку.