– … то, что выпущенная на волю ярость ослепляет и мешает трезво мыслить, – закончил за него я. – Асаж говорила. И как благодаря Вам ей однажды удалось успокоиться, взвесить ситуацию и не погибнуть по-глупому. Тогда, на «черепахе».

– Неужели рассказывала? – брови Магистра удивлённо приподнялись.

– Несколько раз, – сказала Падме. – Я тому свидетель. По-моему, она той битвой очень гордится.

– Хмм… – протянул Оби-Ван в глубокой задумчивости. – Под таким углом зрения ситуация несколько проясняется. В любом случае, я искренне рад всему, что произошло с Вентресс за последнее время. Эта женщина становится настоящим бриллиантом. Но, простите меня, друзья мои, мне нужно идти, важная встреча.

– Жду Вас к обеду, Магистр, – немедленно отозвалась Падме.

– А? Обед? М-м, да, непременно буду. К которому часу?

– В час, то есть, по местному времени в пять пополудни. Не опаздывайте.

– Постараюсь.

Стремительной походкой Магистр пересёк холл и скрылся в кабине лифта.

– У тебя не создалось впечатления, что он просто хотел тихонько слинять? – спросила меня голограмма.

– Определённо. А ты весьма изящно связала его обещанием, – усмехнулся я. – Неужели он робеет перед Асаж?

– Не совсем точное слово. Он опасается ею увлечься. Она ведь довольно обаятельна, согласись, несмотря на некоторую грубоватость?

– О, да.

– И такая она ему явно нравится.

– Мне тоже так показалось.

– Жаль, что он ещё более упёрт, чем Осока. У них могло бы получиться… – Падме вздохнула. – Алекс, пока нет девчонок, хотела выяснить один нюанс. Ты периодически меня называешь «сестрёнкой». Сегодня вот тоже. На базик это ничего не значит, просто доброжелательное обращение к посторонней женщине, а по-русски? Ты, как мне кажется, вкладываешь в это некий иной смысл.

– Ну… какой смысл? Самый прямой. Я ведь однажды говорил тебе, что ты мне как сестра.

– В системе Кейтума, помню. Тогда я решила, ты хочешь меня поддержать, успокоить. Не придала значения.

– И совершенно напрасно. Кто ещё стал бы так заботиться обо мне? И радоваться, что у меня с моей девушкой всё хорошо? Мама или сестра.

– Вот как… – Падме улыбнулась, но улыбка её показалась мне чуть грустной. – Постараюсь быть хорошей сестрой… брат, – добавила она, будто пробуя слово на вкус.

– Что-то произошло? – спросил я.

– Откуда ты… то есть, с чего ты взял? – поправилась она.

– Мне показалось, когда ты появилась в каюте, ты была какая-то задумчивая. Грустная.

– Да нет, ничего.

– А всё-таки?

– Ночью я говорила с Магистром. Хотела выяснить у него подробности… То, что случилось тогда. Сама я помню какие-то куски, обрывки. Столб дыма над Храмом джедаев. Холодные глаза мужа. Совсем чужие глаза. Он говорил о любви, а в глазах… ненависть.