Галлен увидел их и запрыгал на месте, показывая в ту сторону, куда ушел великан:

– О Господи, что бы вам выйти раньше‑то! Я только что видел настоящего великана! Идите сюда скорее, я покажу вам его следы! Богом клянусь, он весь зеленый, а зубищи у него как булыжники!

– Я знаю, – сказала Мэгги. – Мы тоже его видели. Их в лесу полным‑полно. Галлен, они прошли через город и убили отца Хини. Это было ужасно!

Мэгги уже выбралась на дорогу и уцепилась за руку Галлена, точно ей до сих пор не верилось, что он жив. Орик теперь еще сильнее чуял запах Эверинн и ее спутника, но не хотел ничего говорить, боясь, как бы его не подслушал один из великанов.

– Отца Хини убили? – опешил Галлен. – Да как же это…

– Он попытался выгнать чудовищ из города, и они его сожгли. Потом они пошли в гостиницу, искали тех путников. Они знали, что Джон Мэхони пустил их на постой, и убили его за это.

– Так ведь он хозяин гостиницы. Боже ты мой! – вскричал Галлен, гневно глядя на опустевшую дорогу. – Это его ремесло! Ах ты, черт, где ж теперь Эверинн и ее спутник?

– Они еще до рассвета убежали в лес, – сказал Орик. – Я тут как раз выслеживал их.

– Ведь ты не выдашь их, нет? – спросила Мэгги. – Может, этот громила и наобещал тебе невесть что, но все они настоящие дьяволы! Во главе у них шел сам Вельзевул!

Галлен как будто пришел в себя.

– Если б я даже не знал, что эти чудовища убили священника, никого бы им не выдал. Мне моя честь дорога. Я обещал Эверинн проводить ее к Геата‑на‑Хруинн и сделаю это, хоть бы все здешние леса кишели сидхами. Ты напал на их след, Орик?

Орик содрогнулся. Ему до сих пор и в голову не приходило, что они находятся в Койлл Сидхе. Люди часто рассказывали о сидхах – чудесных и жестоких пришельцах из потустороннего мира. Раньше Орик считал это детскими сказками, но вот они, пришельцы из иного мира, – расхаживают средь бела дня, разыскивая волшебницу с ключом.

– Да, я их чую.

– Погоди! – сказала Мэгги. – Галлен, ни к чему нам путаться в дела сидхов. Пусть дьяволы сами разбираются между собой. Если эта женщина что‑то украла, она, возможно, и правда заслуживает наказания!

Галлен задумчиво прикрыл глаза. Его длинные золотистые волосы сияли на солнце, перехваченные окровавленной повязкой, как алой лентой. Орику хотелось бы знать, почему у друга завязана голова. Синие, как порох, глаза вновь широко раскрылись, отразив солнце.

– Не верю я, что Эверинн воровка. Ее страж глубоко предан ей, а среди воров преданности не бывает. Алчность гасит в них все прочие чувства.

– Быть может, он очарован, – сказал Орик. – Вспомни, что говорил великан.

– Возможно. Но я всего час назад поклялся отцу Брайану, что, если мое сердце загорится желанием кому‑то помочь, я помогу. И вот теперь мое сердце горит желанием помочь леди Эверинн.

– Хорошо сказано, – произнес чей‑то хриплый голос над ними. Галлен, Мэгги и Орик, все как один, взглянули вверх. На вершине придорожного холма росли сосны, но голос донесся не оттуда, а из зарослей папоротника ярдах в двадцати от трех друзей. Папоротники зашевелились, и Орик увидел человека в плаще с низко надвинутым капюшоном, расписанном зеленовато‑бурыми тонами. Ветви папоротника были изображены на плаще столь искусно, что, если бы человек сидел тихо, Орик никогда бы не приметил его. Но когда чужеземец стал спускаться вниз, плащ его переменился на глазах и стал гладким, светло‑коричневым. На поясе у мужчины висели два меча.

Он остановился перед Галленом, и его запах как отрезало – Орик едва чуял его в каких‑то десяти футах. Из всех сегодняшних чудес для медведя это было самым удивительным – то, что незнакомец вдруг лишился запаха.