Галлен, как и его кот, представлял себе всевозможные опасности и придумывал, как справиться с ними, – и рос крепким парнишкой, под стать своему коту.
Однажды летней ночью, когда Галлену исполнилось семнадцать, он сам себе удивился. В ту ночь на них с соседом по имени Мэк О'Мэлли напали на темной дороге два разбойника в черных мешках из‑под муки на головах. Грабители напали сзади, и только один из них собрался пырнуть Мэка ножом, как рядом закричала сова. Разбойник невольно оглянулся в ту сторону. Галлен заметил, какие маленькие дырки прожгли разбойники для глаз в своих мешках, и сообразил, что со зрением у них худо. Поэтому он ухватил оба мешка и крутанул их так, что разбойники ослепли, а потом освободил Мэка из их лап. Через пять секунд грабители валялись на земле со вспоротыми животами.
Обшарив карманы злодеев, Галлен и Мэк нашли пять фунтов и три шиллинга. Вернувшись в Клер, они прямиком направились в пивную, угостили всех, кто там был, а сдачу отдали могильщику, чтобы он зарыл разбойников.
Так, собственно, и началась история легендарного «фантазера» Галлена О'Дэя – а до конца истории еще далеко.
Впрочем, нет. Если рассказывать эту историю верно – а она из тех, которые следует рассказывать с начала и до конца, – то продолжить ее нужно рассказом о том, что произошло два года спустя. Год Галлен провел на юге, создавая себе имя. Он подружился с черным медведем, которого звали Орик, и они вдвоем подряжались охранять богатых путников. В те времена семейные кланы были в силе, и купцу трудно было заработать на жизнь в мире, где О'Брайены ненавидели Уеннеси, а Уеннеси – Гринов. Безоружный путник не мог проехать и дюжины миль, чтобы кто‑то не пустил ему кровь из носу или не причинил худшего вреда.
Молва гласила, что Галлен один избавил страну от двух дюжин различных грабителей, головорезов и бандитов. Разбойники всех шести графств стали далеко обходить парня с мечтательным взором и длинными золотистыми волосами – такую славу он приобрел.
Но той осенью Галлен получил весть, что отец его умер, и вернулся в Клер, чтобы позаботиться о стареющей матери.
И вот однажды ночью…
Бушевала осенняя непогода, и дождь стучал в окна, как беспокойный сосед. Галлен сидел в харчевне Мэхони со своим другом медведем Ориком, слушал, как стучит дождь, и ему все время казалось, что внутрь пытается проникнуть нечто – огромное и темное, как буря.
Галлен пришел в харчевню в надежде наняться к кому‑нибудь в телохранители – но, хотя там ночевало много путников, а дороги вокруг Клера, по слухам, кишели разбойниками, к нему никто не обращался. Лишь спустя какое‑то время Галлен заметил, что на него смотрит богатый фермер‑овцевод, знакомый ему по Эн Кохену, Симус О'Коннор.
Симус, сидевший в дальнем углу, поднял косматую бровь, словно спрашивая разрешения пересесть за его стол. Галлен кивнул. Симус встал, набил табаком свою трубку розового дерева, достал щипцами уголек из очага и прикурил. Отец Хини, местный священник, подошел, чтобы тоже прикурить от уголька.
Симус уселся напротив Галлена, откинулся на спинку старого орехового стула, задрал на стол ноги в черных сапожищах и стал посасывать трубку, свесив туго набитый живот через ремень. Он улыбнулся, а Галлен подумал, что весь Симус – это толстое брюшко, к которому приделали руки, ноги и голову. Подошел отец Хини в своей черной рясе, тощий и вечно голодный, и сел рядом с Симусом, усиленно пыхтя трубкой, чтобы разжечь сырой табак. Он был такой аккуратист и праведник, что в городе пошучивали: «Когда моешься с ним в ванне, и мыла не надо».
Оба старика пускали ароматный табачный дым, пока не скрылись в его облаках, точно два старых дракона.
– Ну, Галлен, – сказал Симус, – все говорят, что теперь ты останешься у нас в Клере. – Он не договорил, имея в виду: «Теперь, когда твой отец умер, оставив старушку мать вдовой». |