— Мне нечего бояться, — заявила она. — Я жена офицера американской армии.

— У нас на Западе мужчины обычно внимательны по отношению к женщинам, — согласился я. — Однако особо не рассчитывайте на то, что вы жена офицера. Всего неделю назад Куперы расправились с двумя офицерами, попросту убили их, мэм. Им ровным счетом наплевать, кто вы такая, кроме того, что вы женщина. И им не часто доводится видеть таких хорошеньких.

Она подъехала вплотную ко мне:

— Боюсь, что я недооценила ситуацию.

— Согласен, мэм, это часто случается с людьми.

Нам оставалось добрых два дня пути до Хардивилла, конечного пункта навигации на Колорадо, и там нас не ожидало ничего хорошего. В последний раз, когда я туда наведывался, там стояло три или четыре дома и народу не густо.

Никто не знал, сколько в городе Куперов. Говорили разное, кто считал, что пять, а кто — девять. Ходили слухи, что это отщепенцы, которые бежали из Штатов на территорию чероки, и что они очень опасны.

Мы старались двигаться незаметно, выискивая седловины, по которым намеревались перебраться через хребет, не поднимаясь на вершины, где бы нас сразу же засекли. Начинало темнеть, отовсюду поползли длинные тени, и когда мы приблизились к восточному склону столовой горы, до которой я и стремился добраться, мы оказались в глубокой тени.

Разыскав проход вокруг горы, мы обогнули ее и увидели, что западный ее склон весь полыхает, залитый лучами заходящего солнца, — жутко красивое зрелище. Дул свежий ветерок, но я быстро нашел, что искал, — место, где мы остановились на ночь.

Когда человек ищет место для лагеря, зная, что его преследуют, ему приходится многое учитывать: и как костер развести, чтобы дым не встал столбом над горой, и как выбраться оттуда незаметно, чтобы твой силуэт не обозначился на фоне неба. Я нашел такое место, и, судя по его виду, до меня им уже не раз пользовались индейцы.

У этой горы с одной стороны обвалился край, образовав крутой склон. Ехать по нему верхом можно, однако полдороги лошади пришлось бы скользить, присаживаясь на зад. Отвесная стена горы поднималась примерно на триста футов, но там, где произошел обвал и начинался склон, образовалась выемка, прикрытая кустами и обломками камня.

Она представляла собой пол-акра земли, поросшей травой; в конце поляны росло несколько корявых кедров. На этой поляне я и помог женщине спешиться.

— Мэм, мы проведем ночь здесь. Говорите потише, старайтесь, чтобы железо не звякало о железо, и ходите осторожно, чтобы не катились камни из-под ног.

— Они так близко?

— Точно не знаю, мэм, но нам следует надеяться на лучшее и ожидать худшего. Па учил меня, что нужно рассчитывать именно так.

Расседлав лошадей, я взобрался на один из громадных камней, чтобы осмотреться. Чтобы иметь правильное представление о местности, нужно осматривать ее не только при дневном свете. Нам многое говорят тени, а в чистом воздухе раннего утра или позднего вечера видишь то, что днем мешает разглядеть солнце. Настоящий следопыт лучше всего видит и предпочитает изучать местность вечером, поскольку тени показывают, где находятся низкие места, он может обнаружить ущелья и провалы, зачастую для того, чтобы их благополучно миновать.

Па, которому приходилось охотиться с Бриджером и Карсоном, никогда не упускал случая втолковать нам, ребятам, как ориентироваться на местности.

Закончив разведку, я слез с камня и расчистил место, убрав хвою и листья под одним из кедров, который, казалось, склонился над нами, образовав нечто вроде арки. Я развел такой крошечный костер, что он мог бы поместиться в двух ладонях — если нужно стряпать, хватит и такого. Дым же, проходя сквозь ветви дерева, рассеется настолько, что будет совсем не виден.

— Я родился в Теннесси, — сообщил я ей, — меня зовут Телль Сэкетт.