— А! — вспомнила я. — Еще какой-то парнишка рядом с ним крутился, совсем сопляк.

— Сын, младший. Старшие рядом сетками орудовали, отдельно от отца.

Непривычные для Пупсика восторги по поводу мужской красоты несколько озадачили меня и сбили с толку. Теперь я уже и не знала, в чем его подозревать. Мужик и в самом деле был красавцем, таким можно залюбоваться просто из чисто эстетических соображений. Высокий, отлично сложенный, так что даже уродливый комбинезон не мог скрыть атлетическую фигуру; мужественное лицо, правильные черты. И мой Пупсик, обычно просто патологически ревнивый, расхваливает мне постороннего красавца! Что же этот песик умудрился отмочить, если так страшно пытается переключить мое внимание?

— Ну, допустим, ты охмурял мужика. Поскольку по морде не получил, может, и правду говоришь. И что же мужик?

— В том-то и дело — ничего! А ведь не дурак, это сразу видно. Два подозрительных типа приходили к нему, да ушли ни с чем, судя по их виду. Возможно, ждет третьего, возможно, нашел нечто потрясающее...

— Это все ты на пляже заметил, когда следил за ним?

— Да там, на пляже, я немного заметил, мелькнуло что-то крупное, но он быстро спрятал. Вот и пришлось проследить... Я ведь в янтаре не разбираюсь, но из чего-то же делают все эти потрясающие вещи, что мы с тобой в Сопоте видели? Ну, кубки и другое прочее. Из цельного куска сделаны, порядочная должна быть глыба. У него точно такие попадались. Нам с тобой не по карману, уж это точно, а американцы и немцы раскошелятся. Думаю, тот умелец-художник, что у рыбаков скупает янтарь для своих поделок, должен выжидать именно такую оказию, как вчера. Наверное, он хорошо платит... Выпила? Давай сюда крышку.

Налил себе конька, проглотил залпом и снова налил мне.

— И что? — упорно допытывалась я.

— До поздней ночи никто у него не появлялся больше, свет погас. Это твое или мое?

Я собственным телом закрыла рассыпанный на оберточной бумаге янтарь.

— Мое! Твоего я пальцем не тронула, как высыпал, вон там и лежит. Так что же тебе дало твое шпионство?

— Пока ничего. Но я намерен и впредь шпионить.

— А почему уехал, ничего мне не сказав?

— Потому что знаю тебя. Ты бы обязательно увязалась со мной, а пока мне это ни к чему. Мы что, еще не ложимся? Завтра не встаем чуть свет?

— Почему завтра? Солнце и сегодня взойдет, — сухо поправила я.

Рассказ Пупсика слишком походил на правду, так что я окончательно убедилась — врет. По своей натуре сладкий песик просто обожал врать и обычно лгал как сивый мерин (такая зоология получается), правда же у него всегда выходила топорной и неубедительной, значит — сейчас заливал со страшной силой. Что же он, черт возьми, такое отколол сегодня вечером?

Ночь прошла нетипично. Каждая жена знает своего мужа в постели, знает, на что он способен. А вот на сей раз я была просто ошеломлена, такого от Пупсика я не ожидала. Понимаю, может, в период нашего пламенного романа, в самом начале, такое еще возможно, но сейчас... Ну словно бешеный, себя не помнил.

А я не протестовала.

* * *

Сенсация разразилась на следующий день около полудня. Была она какой-то приглушенной и мрачной Все вроде бы только о ней и говорили, но никто толком ничего не знал.

С утра мы сунулись было на пляж, но тут же поспешили убраться.