— Вот-вот! Нам очень важно, чтобы не на одних бицепсах держаться. Похоже, Андрея Дмитриевича увлекла перспектива занятий дзю-дзюцу.

— Верно, товарищи генерал. Понятие «сила» у них обозначается двумя словами — тикара и ки. Тикара — мышечная сила, которую можно развить определенными физическими упражнениями. Ки — внутренняя энергия, или «дыхание жизни».

— По рукам. — Ласточкин протянул крепкую жилистую ладонь. — Генерала отставить. Андрей Дмитриевич. А дочка…

— Пока просто Полина, — сказала долговязая девочка и даже не улыбнулась.

Вопреки сомнениям тренера занятия пошли успешно. Ласточкин относился к тренировкам серьезно, не допуская никаких поблажек. У Полины при всей её неспортивности оказались ценные качества. Она была начисто лишена самолюбования, не боялась выглядеть смешной, некрасивой, неловкой, а если ставила перед собой задачу, то не делала никаких скидок. Занималась девочка всерьез, а дома читала книги по аутотренингу, медитации и тренировке наблюдательности.

Как-то, выйдя из раздевалки, Андрей Дмитриевич увидел разминающуюся в зале Полю. Она сосредоточенно проделала комплекс парирующих приемов, останавливая атаку воображаемого противника. Ласточкин отвел в сторону появившегося Кимчева:

— Упорная девочка, верно? Честное слово, не думал, что она сумеет так двигаться.

— Учениками я доволен. У вас, Андрей Дмитриевич, значительно улучшилась переносимость нагрузок. — Кимчев сдержал любимое слово «толерантность». Он читал много литературы медицинского и специального характера. — А Полина, похоже, одержала маленькую победу над собой. Восточные системы борьбы требуют чуткого отношения к своему телу, я бы сказал, — уважения и любви. Она учила подчиняться свое тело, а тело учило её. — Кимчев окинул Полину требовательным взглядом. — В спорт ей, конечно, идти не стоит. Но в жизни пригодится.

Андрей Дмитриевич который раз попытался посмотреть на дочку отстраненно — глазами некоего постороннего наблюдателя, не катавшего кроху на санках, не купавшего её в ванне и не учившего барахтаться в метровой озерной мути. Допустим, вошел кто-то в спортзал, освещенный солнцем сквозь огромное, в пол, стекло и увидел девочку в синем спортивном костюме. Нет, скорее, девушку… Или девочку? Скажем все же, хорошенькую юную особу. Светло-каштановые волосы связаны в хвост и перехвачены по лбу трикотажным жгутом. Руки тоненькие, пластичные, плечи хрупкие, как у китаянки, а ноги «от ушей», и ступня крупная, — рабоче-крестьянская. Не красотка, но славненькая. Вот только настораживает людей её взгляд — пристальный, сосредоточенный и хмурое выражение бледненого узкого личика, такое, словно она знает про тебя нечто вовсе нелестное и сочувствует этому. Вот и подбородок милый, и зубки мелкие, блестящие. Но показываются редко, потому что Полина в основном помалкивает, поджимая при этом губы, а смеется по большим праздникам.

«В общем, девчонка она славная и человек ценный, — крепкий, правильный, сердобольный. Повезет какому-то парню, если в таких делах, как женская гордость и преданность разбираться умеет… А красота — красота девичья, — от радости и легкого дыхания», — подводил итог своим наблюдениям Андрей Дмитриевич и почему-то нахмурился…

— Ты заметил, у Полинки кавалеров не видать, — пожаловалась Ласточкину жена. — За Беллкой Казаковой целый хвост ходит. И на лавочках до полночи компания гудит. Вот и хорошо, что наша дома. Ты этих амбалов видел? Корм весь в ботву пошел. Почему-то челюсти у всех, как у бультерьеров. От витаминов, что ли? — Валя сосредоточенно инспектировала платяной шкаф. Как ты думаешь, в июне в Крыму жуткая жарища?

— Полагаю.