Александра брела по самой вершине холма рядом с лордом Эмберли, но под руку его не держала. Да он, впрочем, и не предлагал.

— Доминик показывал вам руины монастыря? — поинтересовался он. — От него уже почти ничего не осталось. Какая трагедия, правда?

— Да, — согласилась она. — Похоже, здесь очень красиво было. Тут так тихо и спокойно, прекрасное место для Божьей обители.

Они все шли и шли, глядя вниз на поросший деревьями склон.

— Он хочет стать военным и уехать в Испанию, — сказала Александра. — Я про лорда Идена.

— А! Он уже успел рассказать вам? Видно, он всерьез подумывает об этом. Мама все надеялась, что это мальчишеский каприз. Но Доминик давно уже вышел из подросткового возраста.

— Он должен поехать, — уверенно заявила Александра. — Он говорил, что всю жизнь будет жалеть, если война закончится, а он так и не успеет поучаствовать в ней. Думаю, так оно и есть. Он всегда будет считать, что жизнь прошла стороной. Жизнь человека слишком драгоценна, чтобы позволять другим командовать ею, вы со мной согласны?

— Вы считаете, что я пытаюсь командовать Домиником? — удивился граф. — Это не так, уверяю вас. Я всегда говорил ему, что он должен самостоятельно решить, чего хочет от жизни, и потом начинать действовать. Он может вступить в армию в любой момент, было бы желание.

— Есть масса способов контролировать поступки другого человека, не обязательно отдавать прямые приказы. Мой отец всегда действовал напрямую. Но человека можно связать совершенно иными, невидимыми путами, да так, что никто ничего не заподозрит. Ни тот, кто связывает, ни тот, кого связали. Вы понимаете, о чем я?

Он взглянул на нее и нахмурился.

— Боюсь, что не совсем.

— Лорд Иден сказал мне, что его мать позволила бы ему уехать, если бы она знала, что он действительно этого хочет, а про вас говорил, что вы дали ему свободу выбора, пусть сам решает, как ему поступить. На самом деле ему даже не требуется вашего позволения, чтобы купить патент на офицерский чин. Но неужели вы не видите, что связали его по рукам и ногам своей любовью?

— Связали? — удивился граф. — Любовью? Вам не кажется, что одно противоречит другому?

— Нет, не кажется, — покачала головой Александра. — Если бы вы с вашей матерью и Мадлен не давали покоя лорду Идену, запрещали идти в армию, перед ним встал бы выбор — подчиниться вам или поднять мятеж. А так он знает, что вы его любите, и боится причинить вам боль. Ведь он тоже любит вас и не желает обрекать своих близких на страдания. Вы не дали ему свободы, заявив, что он может сам выбирать свой путь.

Лорд Эмберли застыл на месте. Он стоял и смотрел вниз, в долину.

— Тогда такого понятия, как свобода, просто-напросто не существует. Или любви нет. Если то, что вы говорите, правда, эти две вещи не могут существовать вместе.

— Не знаю. Я еще не до конца обдумала этот вопрос. Я размышляю в процессе разговора. Вы могли бы подарить лорду Идену свободу. Вы можете сказать, что он волен поступить по-своему, что ваши чувства и чувства вашей матери не так уж и важны. Вы будете гордиться им, если он станет сражаться за свою родину, и это гораздо важнее всего остального. Не показывайте ему, что боитесь за его жизнь. Скройте свой страх. Вы сумеете сделать это, если действительно любите его. Вот видите? Любовь и свобода идут рука об руку. Лорд Эмберли улыбнулся:

— Страшно даже подумать, что любовь может обладать разрушительной силой. Мне как-то не слишком в это верится. Странная идея. Надо все обдумать. Вам нравится Доминик?

— Да, он такой юный, такой горячий, — кивнула Александра.

— И все же он сильно навредил вам. Девушка улыбнулась и направилась дальше.

— Но вы ведь на самом деле так не думаете, я прав? — продолжал граф, следуя за ней.