|
Он не хотел высказывать их сыну фельдмаршала, чтобы не портить тому очарования. Через несколько минут им попалась бегущая группа возбужденных людей. Они гнались за каретой, что-то восторженно кричали. Некоторые потрясали листками бумаги. — Что случилось? — спросил Засядько у одного из бегущих. — Проехал великий Мадзони! — Все понятно,кивнул Александр и пустил коня в галоп. Аркадий, не понявший ни слова по-итальянски, догнал его и поинтересовался: — Чего это они? — Проехал великий Мадзони,ответил Засядько со злой улыбкой. — Кто это? — Дирижер. Ставит «Лодоиску» Керубини. — А-а-а...протянул разочарованно Аркадий.А я думал, что, по крайней мере, сам Керубини... Кстати, где он? Может быть, мы и его увидим? — Если приедем в Париж. Он сейчас там. Сочиняет музыку для революционных праздников и траурных церемоний. — А оперы? — Лучшие оперы он написал здесь,ответил Засядько, невольно демонстрируя свою музыкальную эрудицию,«Элиза», «Медея»... Аркадий хлопнул ладонью коня по шее и расхохотался. — Но как встречают дирижера, а? Нет, этот народ действительно помешан на музыке! Божественный народ. — Не понимаю, что тебя восхищает,ответил Засядько сухо.На их земле сражаются друг с другом иностранные армии, а они поют! Здесь с огнем и мечом проходили вестготы, вандалы, войска Фридриха Барбароссы, здесь сражались друг с другом армии Испании и Франции, Австрии и Франции, а теперь вот русско-австрийские войска дерутся с французскими. А итальянцы — поют! Прости, но меня этот поющий принц в живописных лохмотьях не трогает. Представь себе, что другие страны воюют друг с другом на территории России, словно бы ее и не существует! — Ах,сказал Аркадий с неудовольствием,я совсем не смотрю так... Просто любуюсь. — Я тоже люблю петь,заметил Александр жестко,но только не тогда, когда в моей комнате хозяйничают чужие люди, ломают мебель и рвут книги. Тебе же советую поспешить к памятникам и музеям, а то при таких хозяевах скоро и от них ничего не останется! Как не осталось от гордых римлян, что перестали заботиться о защите своего Отечества, а поручили это обременительное занятие варварам. — Ты так думаешь? — спросил Аркадий встревоженно. Засядько подтолкнул товарища в спину: — Не теряй времени! Аркадий послушно пришпорил коня. Простучали подковы по камням мостовой, взметнулась пыль. Зеваки шарахнулись в стороны, кто-то сердито закричал. Экипажи бодро катили нескончаемыми рядами, колеса стучали весело, и Засядько, вместо того, чтобы засматриваться на живых и хорошеньких итальянок, ехал, глядя перед собой, дивился ровным плитам. На Руси даже в больших городах не всегда вымощена булыжником даже центральная площадь, чаще — бревна да доски, а то и вовсе утоптанная земля, где после мало-мальского дождя образуются непролазные лужи, а здесь огромные широкие плиты вырезаны то ли из лавы, то ли привезены из дальних каменоломен, но хотя их еще древние римляне положили, а служат и доныне... То и дело проплывали носилки, шторы обычно были плотно задвинуты, разносчики зелени наперебой предлагали свой товар, нещадно дымили переносные жаровни, на которых жарилось мясо, рыба, кукурузные и хлебные лепешки, макароны, каштаны. Пронзительно кричали продавцы холодной воды, на прямых коромыслах колыхались широкие ведра с закрытыми крышками. |
