— Совершенно верно, — ответил Ван. — Во всем остальном мы похожи, как две горошины в стручке. Впрочем, когда мы выросли, это перестало иметь какое-либо значение, ибо мой бедный брат нес службу в провинциях, в то время как я всегда оставался в Министерстве финансов. На самом деле, немногие знали, что мы близнецы. Но все это к делу отношения не имеет. Я пришел поблагодарить вас, наместник, за ваше блестящее расследование убийства моего брата, а также за то, что вы помогли мне получить сведения, необходимые для того, чтобы опровергнуть ложные обвинения, которые убийца выдвинул против меня в столице. Я был сегодня ночью на сборище в храме, переодевшись монахом, и слышал, сколь успешно вы распутали это сложнейшее дело, в то время как сам я не продвинулся дальше смутных подозрений.

— Я полагаю, что хозяин Ку занимает в столице высокий пост? — нетерпеливо осведомился судья Ди.

— Нет, — покачал головой Ван. — Это весьма молодой человек, однако уже изрядно погрязший в пороках. Младший секретарь Имперского суда по имени Хоу, племянник нашего главы министерства Хоу Квана.

Судья побледнел.

— Секретарь Хоу?! — воскликнул он. — Он мой друг!

Ван пожал плечами.

— Мы нередко ошибаемся в самых близких друзьях. Молодой Хоу — человек одаренный и, несомненно, многого бы добился. Но он решил поискать кратчайший путь к почету и богатству, пустившись во все тяжкие, а когда увидел, что близок к разоблачению, без колебаний решился на подлое убийство. Он занимал очень подходящее место для воплощения своих дурных замыслов. Благодаря своему дяде он всегда был в курсе дел Министерства финансов, а будучи секретарем суда, имел доступ ко всем документам. Именно он главарь всей этой преступной шайки.

Судья Ди провел рукой по глазам. Теперь ему стало понятно, почему Хоу семь дней назад, во время последней их встречи в «Беседке радости и печали», так настаивал на том, чтобы он отказался от назначения в Пэнлай. Он вспомнил мольбу, застывшую в глазах Хоу. По крайней мере его дружба не была такой уж притворной. А теперь именно он стал причиной краха Хоу. От этой мысли испарилось все его ликование по поводу успешного расследования.

— Как вы впервые напали на след? — безжизненным голосом спросил он у Вана.

— Небеса наградили меня особой чувствительностью к числам, — ответил Ван. — Именно этому дару я обязан своему быстрому продвижению по службе. Месяц назад я стал замечать расхождения в отчетах о рынке золота, регулярно поступающих в Министерство финансов. Я заподозрил, что в страну нелегально ввозят дешевое золото, и начал собственное расследование. Увы, мой писец оказался наушником Хоу. Поскольку Хоу знал, что мой брат служит судьей здесь, в Пэнлае, откуда поступало контрабандное золото, он сделал совершенно ошибочный вывод, будто мы вместе с братом трудимся над его разоблачением. Вообще-то, брат только раз написал мне о своих подозрениях, не является ли Пэнлай гнездом контрабандистов, но я никак не связал его смутные догадки с махинациями на рынке золота в столице. Хоу же повторил ошибку множества преступников, он слишком рано допустил, что разоблачен, и начал совершать опрометчивые поступки. Он приказал Ку убить моего брата и организовал убийство моего писца, взял из казны тридцать слитков золота и убедил дядю, что именно я виновник этих преступлений. Перед самым арестом мне удалось бежать и добраться до Пэнлая, где я предстал в образе По Кая, чтобы собрать доказательства виновности Хоу и тем самым одновременно отомстить за смерть брата и очиститься от ложных обвинений.