Мор Крамб направил боевого коня поближе к сыну. Лес, лежавший на земле, был либо мертв, либо без сознания.

— О, Боги, если вы есть, пусть он выживет, — пробормотал Мор, отбивая атаки сразу с обеих сторон.

Но ни Лес, ни Боги не отвечали. Мор прикончил нападавшего слева метким ударом. Но противник справа пробил край щита и ударил его в правое плечо. Мор почувствовал резкий укол, увидел хлынувшую по руке кровь, понял, что ранен, но кираса все еще была цела, а щит по-прежнему оставался притороченным к окровавленной руке:

— Ах, вот ты как?! Ну что ж…

Он взмахнул мечом как раз вовремя, чтобы увернуться от удара в голову. Меч противника свистнул в воздухе; Мор ощутил укол в ухо. Еще одна рана! Хорошо, хоть не очень тяжелая. Непонятно как, но Мору удалось отбить нападение — стальное острие, проникнув под шлем солдата, раскололо череп.

— А-а-а-а!

Всадник упал. Лезвие проникло в мозг, отсекло часть лица. Теперь поскорее к сыну.

Лестер все еще лежал на том же месте лицом вверх.

— Проклятье! Ты должен, должен встать! — закричал Мор.

Конечно, глупо так кричать, и он понимал это. Где же помощь? Должна же быть помощь для них. Для него. Для Лестера. Для его единственного сына. Если Лес не выживет, значит все было впустую — ведь война велась для него и для его будущих детей.

Слева заржала лошадь. Мор дернул за поводья.

Коричневые рубашки и зеленые панталоны, все в пыли, немного запачканы кровью. Веснушчатый мальчик, который должен бы пахать отцовское поле, и которого, как помнил Мор, оставили с основными силами на окраине города.

— Пришлось отступить, — сказал он. — Их слишком много.

— Гринлиф, это ты?

— Да, сэр.

— Да, Мор! Относись к старшим с уважением.

Парнишка выдавил слабую улыбку. Хороший мальчик! Насколько он помнил, на учениях Гринлиф был почти таким же неуклюжим, как Келвин Хэклберри, но потом научился! Как и все остальные.

— Лес, — прошептал Морвин, показывая на лежавшего сына. — Я бы хотел вытащить его отсюда. Он получил скользящий удар мечом, но конечно выживет, если доставить его в безопасное место.

— Я… посмотрю, что можно сделать с… э… Мор.

И слегка повернув голову, Гринлиф позвал:

— Браутнер! Сюда!

Откуда-то немедленно появился серый боевой конь.

Всадник оказался краснолицым морщинистым человеком, который еще всего несколько недель назад славился, как первый бездельник Фрэнклина.

— Ты звал, Гринлиф?

— Это Лес, он ранен.

— М-да, вижу.

— Мы можем его вытащить.

— Попытаемся.

— Нужно не пытаться, а делать! — заявил Мор и словно поняв собственное бессилие, разразился ругательством.

— Берегись! — закричал Браутнер, и в ту же секунду лошадь Мора с ужасным криком рухнула. Мор успел повернуть голову и увидел летевшего на них великана в мундире королевских солдат с пикой наперевес, которую он едва успел отвести своим мечом. Но удар пришелся в бок лошади.

Как он мог забыть, что вокруг кипит битва!

Мор шлепнулся на землю и перекатился, увертываясь от копыт, пытавшихся растоптать его. Здоровяк-солдат приземлился рядом с ним и Лесом. Из распоротого живота вывалились внутренности.

— Хорошая работа, Гринлиф, — воскликнул Браутнер.

— Бр-р-р, — пробормотал Гринлиф, потрясенный делом рук своих.

Подумать только, спасен мальчишкой и городским пьяницей! Кошмар! Но лучше быть живым, чем мертвым, и неважно, кто тебя спас!

— Смотрю, ты не очень хорошо выглядишь, Мор, — сказал Браутнер.