«Ага! — сказал Дарран. — Тогда почему же вы не делаете сандалии помощнее, позволяющие расширять основание силовой пирамиды, поднимаясь выше в воздух?»

«Не знаю. Наверное, потому что тогда было бы не так забавно ходить по воздуху».

«Я думал, что лектваны во всем руководствуются только практическими соображениями», — заметил Дарран.

«Не всегда и не во всем. Полностью прагматической расой можно назвать только клау. У них все планируется в строгом соответствии с предназначением, независимо от того, нравится ли это другим. На планетах клау никто никогда ничему не радуется».

«Неужели? И кто такие эти клау?»

«Враги. Ужасные люди с красными звездами в глазах». Но Сиа-Спедз больше интересовалась демонстрацией навыков использования сандалий: «Смотри!» Она поднялась высоко в воздух так, словно всходила по невидимой лестнице, после чего принялась весело бегать туда-сюда над головой Даррана: «А теперь я еще выше поднимусь!»

«Будь осторожна!» — Дарран ходил под ней, подняв руки, чтобы в случае чего поймать оступившуюся девочку.

«Выше не могу, — призналась наконец Сиа-Спедз. — Здесь уже ноги дрожат».

«Тогда лучше спускайся. Я начинаю нервничать».

Девочка спустилась: «А почему ты не попросишь Маркеля подарить тебе пару сандалий?»

Дарран пожал плечами: «Выпрашивать подарки невежливо».

«Но если ты не говоришь о том, чего хочешь, об этом никто не узнáет!»

Дарран рассмеялся: «Значит, лектваны так-таки руководствуются практическими соображениями!»

«Может быть и так — в конечном счете. В любом случае, я сама подарю тебе пару сандалий».

«Если ты будешь раздавать слугам лучшую обувь отца, тебя отшлепают».

Сиа-Спедз хихикнула: «Какие странные вещи ты говоришь!»

Барч, облокотившийся на балюстраду, обернулся: «Я тоже думаю, что Дарран говорит странные вещи. Кроме того, он умеет играть в самые разные игры. Попроси его научить тебя играть в классики».

«В классики? — Сиа-Спедз взглянула на Даррана. — Что это такое?»

«На Земле девочки играют в классики».

«И ты знаешь, как в них играть?»

Дарран почесал щеку: «Рой играет в классики гораздо лучше меня».

«О нет! — возразил Барч. — Кто вчера выиграл? Ты!»

«Покажи мне, Клод!»

Барч присел на скамью: «А я прослежу за тем, чтобы не было никакого надувательства». Протянув руку, он поднял лежавший рядом «Лектванский разговорник» Даррана, открыл его на первой странице и просмотрел предисловие:

«В связи с характерным для него обилием сочетаний согласных, лектванский язык воспринимается землянами на слух как труднопроизносимый. Это обстоятельство нуждается в пояснении. Прежде всего, лектванский лексикон содержит огромное количество слов — в некоторых случаях сотни синонимов выражают варианты одной и той же основной идеи. Поэтому лектваны не нуждаются в многословных околичностях — их речь замечательна логической простотой ее декларативных форм.

Еще одной особенностью лектванского языка является тот факт, что каждое слово может иметь множество различных смысловых оттенков, в зависимости от «стилизации», используемой говорящим лицом — или даже его собеседником. Существуют более ста «стилизаций», из которых шестьдесят две считаются «основными», а другие — «альтернативными». Каждый совершеннолетний лектван умеет пользоваться всеми основными стилизациями и большинством альтернативных.