– Самая крупная из пока найденных нами скульптур, – довольно сообщил Ортис, обменявшись рукопожатием с Гангом. – Я датирую ее 1200 – 1300 годами нашей эры.

– У нее есть название? – спросил Питт.

– Демон мертвых, ключевая фигура пантеона Чачапойана, связанная с культом загробного мира. Нечто среднее между ягуаром, кондором и змеей. По верованиям древних индейцев, он вонзает клыки в каждого, кто осмелится нарушить покой мертвых, а затем утаскивает свою жертву в темные недра Земли.

– Красавцем его не назовешь, – заметил Ганн.

– Демону и не полагается им быть. А размер изображения зависит от общественного статуса умершего – от совсем небольшого до таких вот колоссов. Думаю, мы найдем их в каждой гробнице долины.

– Насколько я помню, один из богов древних ацтеков отождествлялся со змеем, – осторожно заметил Ганн.

– Совершенно верно, пернатый змей был наиболее почитаемым божеством в Центральной Америке, начиная с олмеков, примерно с 900 года до нашей эры и до завоевания Мексики испанцами. Инки тоже делали статуи змей, но прямые аналогии между двумя религиями никогда не были доказаны.

Ортис повернулся к рабочему, чтобы осмотреть только что найденную новую скульптуру. Воспользовавшись этим, Ганн взял Питта за руку и отвел к низкой каменной стене, на которую они и уселись.

– Курьер из посольства США в Лиме доставил этот пакет с последним вертолетом, – сообщил он, вынимая из папки несколько листов бумаги. – Факс из Вашингтона.

– От Йегера? – возбужденно спросил Питт.

– От Йегера и вашего друга Перлмуттера.

– Они нашли что-нибудь?

– Лучше прочти все полностью, – посоветовал Ганн, – а если в двух словах, то Джулиан Перлмуттер нашел дневник моряка, спасшегося с галеона, после того как корабль был заброшен цунами в глубь джунглей.

– Прекрасно.

– Дальше еще лучше. В дневнике упоминается шкатулка из жадеита с кипу. По всей видимости, она до сих пор находится среди обломков галеона.

У Питта загорелись глаза.

– Получается, что в основе мифа вполне реальные факты, – продолжал Ганн с широкой улыбкой.

– А что от Йегера? – спросил Питт, разбирая бумаги.

– Компьютерное моделирование позволило сузить территорию поисков до десяти квадратных километров.

– Намного меньше, чем я ожидал.

– Я бы сказал, что наши шансы найти галеон и шкатулку выросли почти вполовину.

– Ограничимся третью, – предложил Питт, разглядывая бумагу с сообщением Перлмуттера о конструкции, оснастке и грузе “Консепсьон”.

– За исключением четырех якорей, которые, скорее всего, были сорваны при ударе приливной волны, железа на корабле явно недостаточно, чтобы обнаружить его при помощи стандартного магнитометра.

– Но есть же сверхчувствительные приборы.

– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Питт. – У Фрэнка Стюарта есть такой на борту.

– Нам понадобится вертолет, чтобы сделать магнитную съемку джунглей, – заметил Ганн.

– Ну это уже ваша забота. Кого ты знаешь в Эквадоре?

Ганн подумал секунду и улыбнулся снова.

– Нам везет, это управляющий государственной компании, для которой наше агентство обнаружило значительное месторождение природного газа в заливе Гуаякиль.

– Тогда они должны нам столько, что охотно предоставят машину.

– Ни секунды не сомневаюсь.

– Сколько времени потребуется, чтобы договориться с ними?

Ганн бросил взгляд на часы:

– Скажем, минут двадцать.