|
Не то, чтобы хозяева были плохие, просто сильно испугались. Да и как иначе, если у тебя за столом располагаются такие люди, как Пелон, Манки и этот великан Хачита? Так вот, когда всё съели и лошадей хорошенько напоили, Беш, которого оставили на задней тропе присматривать, не нагрянут ли солдаты, прискакал во весь дух и сказал, что вдалеке появился кавалерийский отряд. Тогда Пелон, который знает своё ремесло ничуть не хуже, чем ты — ремесло старателя, схватил девчонку, дочь хозяина ранчо, и сказал её предкам: «Обидно, друзья мои, но если нам доведётся столкнуться с солдатами, нам понадобится заграничный паспорт, чтобы перебраться обратно в Мексику. Обещаю, что постараюсь не причинять вреда вашей дочери. А случись нам вернуться на ваше ранчо, — за определённую плату обязательно вернём её вам. А теперь прошу вас — не дёргайтесь, не нарывайтесь на неприятности».
Отец девчонки оказался храбрым малым. Попытался добраться до ружья, которое висело над камином. Манки убил беднягу голыми руками: размозжил ему голову о косяк. Жена белого подняла крик. Не успел Пелон вмешаться, как Манки выхватил из печи кочергу и ударил её в лицо. Раскалённая железяка пробила женщине голову насквозь. Тебе, поди, не приходилось ещё видеть этакого месива — кровь, кости, мозги… Маккенна судорожно сглотнул, удерживая тошноту. — А дальше, — продолжила старуха, — случилось нечто странное. Этот Беш что-то сказал Хачите, и тот стиснул Манки в своих огромных ручищах, как младенца. Того и гляди, пришёл бы ему конец. Но вперёд выступил Пелон со своим неизменным револьвером, который он всегда держит наготове, и рявкнул: хотел бы он, дескать, узнать, что именно сказал Беш своему приятелю. Беш невозмутимо ответил, что попросил Хачиту размолотить Манки башку, точь-в-точь как тот — белому мужчине. Вроде бы Беш знал этих людей: они однажды его приютили. Маккенна нахмурился: — То есть, ты хочешь сказать, что Беш и раньше знал эту белую девушку? — Этого я не говорила. Я сказала — её родителей. Когда они познакомились с Бешем, девчонка у них ещё не жила. — Продолжай, — тихо попросил Глен. — Осталось совсем немного. Мы уехали. Спешили и ушли от погони. Девушку, разумеется, взяли с собой. Кстати, на том же ранчо прихватили и очень милую мексиканочку, которая работала там служанкой. Пелон решил добавить её к гарему Манки. Но во втором лагере отсюда, когда настала её очередь ублажать эту обезьяну, мексиканка перерезала себе вены. Решительная была женщина, но не умная. Вот Люпе, толстушка-пима, — она умная. У неё тоже есть нож, но она предпочитает впустить в себя остриё Манки. Неприятный выбор, правда, Маккенна? — Правда, — ответил старатель. — Вот, пожалуй, и всё. Про Лагуну, Санчеса, Беша и Хачиту сказать почти нечего. Первые двое пришли с Пелоном из его краёв. Об остальных я ничего не знаю. Они появились на нашей стоянке незадолго до Пелона. Беш, который говорит за них обоих, сказал только, что они пришли, чтобы от имени своих кланов обсудить проблему Сно-Та-Хэй. Тут в деревню приехал Пелон. Когда Беш узнал о его планах, он вызвался вместе со своим приятелем поехать с бандой: мол, цели у них одни и те же. Она всмотрелась в даль. — Если тебя ещё что-нибудь интересует, — пробормотала Маль-И-Пай, вставая и поднимая с земли своё старое ружьё, — спроси об этом Пелона. Вон он. Маккенна услышал цокот копыт по кремнистой тропе. В следующую секунду на лужайке появились два всадника. У предводителя бандитов за спиной сидела белая девушка. Хачита баюкал в своих огромных ручищах тело старого Эна. Маккенна услышал, как Маль-И-Пай пробормотала за его спиной что-то вроде извинения. И тут же огрела его прикладом по голове. Молча, как бычок на бойне, он рухнул в остывающую золу костра. |
