— Гости уже собрались, — сказал Далион, указывая подбородком на отцовский дом. — Только заглянем в пещеру, и сразу назад, ладно? А то рассердятся, если опоздаем.

Камасита снова рассмеялась. Она-то знала, почему супруг боится опоздать к началу свадебного пира. Чем скорее молодые сядут за стол, тем раньше гости отпустят их в опочивальню…

— Сам виноват, глупенький, — ласково упрекнула она. — Это ведь ты предложил верховую прогулку.

— Но уж признайся, милая: тебе не терпится хоть одним глазком взглянуть на кота в мешке. Тем более что это теперь наш котик.

— Будем надеяться, мех у него пышный и золотой…

— …и длинные обсидиановые когти…

— …и зубки алмазной крепости…

— …и если уж на то пошло, мой любимый драгоценный камень — кошачий глаз, — заявил Далион.

— Фу! — Камасита с притворным негодованием сдвинула брови. — Разве можно быть таким жестоким?

— Конечно, нельзя, — беспечно ответил Далион. — Будем считать кота оправой, пусть остается при глазах. Если легенды правдивы, нам хватит его вылинявшей шерсти, чтобы безбедно дожить до конца дней.

Едва заметной тропкой они обогнули базальтовый валун, торчащий из дерна точно гнилой зуб из челюсти гигантского зверя, — под ним чернело круглое, в два обхвата, отверстие, а рядом лежала широкая ребристая плита серого сланца. Еще неделю назад плита надежно скрывала лаз от людских взоров; ее собственноручно отвалил Найрам и долго потом ругался — он десятки раз бывал на этом холме, изучил каждую его пядь, но так и не сподобился найти пещеру, пока не завладел картой.

— Тут уже все готово. — Далион подошел к груде вещей, прикрытых рогожей и шкурами. Камасита увидела аккуратно уложенное снаряжение: прочные ременные и волосяные веревки, десятки пропитанных смолой тростниковых факелов, связки кованых четырехгранных гвоздей с отверстиями в расплющенных и загнутых под прямым углом концах. — Осталось только запастись водой и пищей, и можно смело спускаться. Вот проводим гостей…

Он взял бухту веревки, прикинул в уме ее длину и удовлетворенно кивнул. Достал из груды снаряжения тяжелый молоток, выдернул железный крюк из связки, нашел на валуне подходящую трещину. Примерился. Ударил. Камень и сталь отозвались глухим звоном. В лаз посыпались базальтовые крошки.

— Милый, — встревоженно сказала Камасита, — надеюсь, ты не собираешься спускаться?

Далион поднял на нее удивленный взгляд.

— Я имею в виду, сейчас, — уточнила Камасита.

Он улыбнулся.

— Ну что ты, владычица моих чаяний! Я жду не дождусь, когда мы вернемся к свадебному столу. Мы с моим и твоим отцом придем сюда дня через два; сначала отправим вниз слуг, а когда они разведают путь, спустимся сами. — Говоря это, он продевал в отверстие крюка бронзовое кольцо толщиной в мизинец. — Вот только сброшу веревку, и пойдем.

Налетел прохладный ветер, Камасита зябко передернула плечами.

— Но зачем сбрасывать веревку именно сейчас? В глазах юноши мелькнуло недоумение.