Виталий Сертаков. Золото русского эмираПроснувшийся Демон - 6ПрологВО ИМЯ РАВНОВЕСИЯ
Хранителя памяти разбудило хлопанье драконьих крыльев. Кристиан шевельнул рукой, но жена уже сама проснулась. За десятилетия, проведенные вместе с мужем в глуши, дочь Красной луны научилась предвидеть ближайшее будущее. Болотный кот, чутко дремавший под лавкой, обнажил клыки. На стропилах под потолком захлопал крыльями мурманский летун, всполошились в корзине жабы-светляки. Проснулись даже охранные гадюки, спавшие в теплых гнездах под крыльцом. Вместе с хозяином всё в доме пришло в движение. Дракон летел с юго-востока; он только что прорезал слой нижних дождевых туч и теперь постепенно снижался над озером. Обычный человек не сумел бы его ни увидеть, ни расслышать. Хранитель памяти тяжело вздохнул. Жена погладила его по щеке. – Лучше бы я не умел смотреть вперед. Кристиан щелчком пальца зажег четыре свечи. – Ты уверен, что это тот бурят, который спас президента? – Да. Он несет дурные вести. И почти загнал змея. Приготовь ему баню. Крылатый красавец, из породы зеленых байкальских, пробежался по мелководью, гася скорость распахнутыми крыльями, вздымая тучи холодных брызг, и упал, свесив набок раздвоенный черный язык. От чешуйчатой шкуры валил пар, отощавшие бока вздымались и опадали, обтягивая ребра. Седое озеро Валдай нежилось в раннем утреннем тумане. После шума, поднятого змеем, несмело начали посвистывать птицы. В траве проснулись первые кузнечики. За полосой гальки, за некошеным лугом, тянулись к небу две струйки дыма. Восхитительно пахло русской баней, с другой стороны подкрадывались ароматы свежей копченой дичи и пышных блинов. Человек, прилетевший на драконе, разомкнул потрескавшиеся губы. Его гримаса мало походила на улыбку, и все же он именно улыбался. Потому что его ждали баня и угощение, хотя хозяев заброшенного хутора никто не предупреждал о визите. Впрочем, хуторянина и не требовалось предупреждать: порой о событиях в мире он догадывался раньше, чем они происходили. Среди тех, кто раскачивает землю, Хранители памяти славились тем, что никогда не становились рабами минуты. Они умели жить в прошлом, настоящем и будущем. Единственное, чего требовали такие, как отшельник Кристиан, – это чтобы им дали спокойно созерцать в одиночестве. Но сегодняшний гость имел основания потревожить покой Хранителя памяти. Он с усилием вытащил ноги из седельных штанов, подобрал из тюка свои пожитки, карабин и произнес быструю молитву. Его фигуру облегала желтая монашеская ряса с капюшоном, хотя от желтого цвета мало что осталось. Поверх рясы гость валдайского хутора носил запашной куний полушубок. Его голова, когда-то гладко выбритая, заросла ежиком жестких, наполовину седых волос. Мужчина со стоном отлепил от скуластого монгольского лица специальные полетные очки, попытался сплюнуть, но во рту не набралось слюны. С берега в озеро спускалась узкая дорожка мостков, а возле мостков лежало громадное, обтертое до блеска бревно. Мужчина выбрал цепь и привязал своего верного спутника к массивному стальному кольцу, обнимающему бревно. Летучий змей вяло рыкнул у него за спиной. Он так устал, что даже не смог полностью выползти на берег, а только лупил хвостом по воде. – Тихо, Весельчак, лежать, – повелительно прохрипел монах. – Отдыхай, я за тобой вернусь. За время полета у него пропал голос. Мужчина с карабином прошел по тропке к дому. Он трогал ладонью влажную траву и на ходу росой умывал лицо. У крыльца двухэтажного бревенчатого особняка гостя ждал хозяин. Хозяин был бос, в длинной белой рубахе ниже колен. Седую гриву он завязывал в косицу и переплетал цветными шнурами. Хозяин курил трубку, поглаживая по холке крупного болотного кота, перед его строгим, словно высеченным из мрамора лицом порхали несколько бабочек. |
