Преступница поставила на поток новый «бизнес», который местные историки позже окрестят «обратной подпольной железной дорогой». Похищая освобожденных на Юге рабов, банда Кэннон держала их связанными, залепив кляпами рты, в специально обустроенных потайных комнатушках и подвалах постоялого двора, чтобы затем под покровом ночи отправить на «Паром Кэннон», где бедолаг перепродавали и грузили на корабли, направляющиеся вниз по реке Нэнтикок к невольничьим рынкам Джорджии.

В 1829 году, вспахивая поле на ферме Кэннон, один из рабочих наткнулся на полуразложившиеся тела. Кэннон тут же схватили и обвинили в убийстве четырех человек; ее признали виновной и приговорили к тюремному заключению. Четырьмя годами позже ее нашли мертвой в тюремной камере. Считалось, что заключенная покончила с собой, приняв мышьяк.

В последующие годы преступления Кэннон и способ, который она выбрала, чтобы свести счеты с жизнью, породили множество домыслов и легенд: начиная с утверждения, что Пэгги сбежала из тюрьмы и вернулась к своему кровавому бизнесу и до глубокой старости промышляла грабежом и убийствами, и заканчивая байками о ее призраке, который до сих пор блуждает по полуострову Делмарва, подстерегая беспечных туристов. Впрочем, один слух явно подтверждался: награбленную добычу (поговаривали, что преступница успела потратить лишь часть), которая по сегодняшним меркам могла оцениваться в сумму от ста до четырехсот тысяч долларов, так и не удалось обнаружить.

Разумеется, Сэм и Реми и раньше слышали о сокровищах Пэтти Кэннон, но, не имея никаких зацепок, держали это дело в «долгом ящике». Теперь же, располагая брошью Генриетты Бронсон и точно зная, где искать, они всерьез решили заняться разгадкой мрачной тайны.

Супруги Фарго тщательно изучили историческую топографию болота Покомок и отметили на карте места, где, предположительно, скрывалась Кэннон. Соотнеся результат с данными об участке, на котором была найдена брошь, они сузили область поисков до квадрата размером две на две мили, большая часть которого приходилась на самую топь: труднопроходимые заросли замшелых болотных кипарисов, густой кустарник да хлюпкая марь. Согласно их расчетам, где-то на этом участке находилась ветхая хибара, служившая одним из тайных прибежищ Кэннон; в 1820-е годы почва здесь была сухая.

Сэм и Реми заинтересовались сокровищами Кэннон не ради денег — во всяком случае, вопрос о личной выгоде не стоял. Когда они впервые услышали эту историю, то единодушно согласились, что если удача все-таки им улыбнется и они когда-нибудь отыщут клад, то перечислят основную часть вырученных денег в Национальный центр свободы в Цинциннати, штат Огайо. По иронии судьбы центр носил название «Подпольная железная дорога» — Кэннон, доживи она до наших дней, наверняка оскорбилась бы. Впрочем, пусть хотя бы разок-другой перевернется в могиле.

— Реми, помнишь стишок? Ну тот, о Кэннон? — окликнул жену Сэм.

Реми запоминала детали, как важные, так и незначительные, с почти фотографической точностью.

Она на миг задумалась и продекламировала:

— Точно-точно.

Вокруг обнаженные корни кипарисов вздымались над водой подобно вырванным когтям гигантского птеродактиля. На прошлой неделе по полуострову пронесся ураган, оставив позади кучи поломанных веток, и все выглядело так, словно огромный и очень голодный бобер наспех понастроил тут и там своих плотин. В пологе леса над их головами кипела жизнь: пронзительно кричали птицы, жужжали насекомые, хлопали крылья — целая симфония.