– И что? – спросила королева.

– Ее капитан, Винтер, пройдя Магелланов пролив, из-за штормов вынужден был повернуть обратно, после того как не прошел через пролив. «Пеликана» переименовали в мою честь, теперь это «Золотая лань», и он направляется в Великое южное море, «Мэриголд»… – голос его упал. Он достал платок и промокнул лоб, – утонул в шторме. Никому не удалось спастись.

Королева застонала:

– У вас есть список погибших?

Хэттон кивнул и начал читать.

– Капитан Джон Томас, его помощник Хью Стенли, первый офицер Эван Кэроу…

Комната поплыла у Энни перед глазами. Ее поразило словно громом, и она больше ничего не слышала. Какое-то мгновение рот беззвучно шевелился, затем против ее воли вырвалось единственное слово:

– Эван!!!

Энни понимала, что не только нарушила этикет, но и перед всем двором, перед самой королевой выдала свои чувства, свою тайную любовь к Эвану. Но это не имело для нее никакого значения. Больше уже ничего не имело значения. Эван мертв.

Она выбежала из королевских покоев в длинный, без окон, коридор, ведущий в сад. Там она упала на колени, ухватившись за край мраморной скамьи.

– Нет, – прошептала девушка, вцепившись в ее резной край, словно боялась утонуть. – Этого не может быть. Ты не можешь умереть…

Перед ней возник образ Эвана. Она видела, как он смеется, как обнимает ее, целует неистово и жадно. Потом она увидела, как он, опустившись перед ней на колени и закрыв лицо руками, признается ей в любви, напоминая всем своим видом человека, предавшегося молитве.

– Нет. Я не отпущу тебя, Эван. Нет!

Энни поняла, что кричит, но не могла остановиться. В бессильном гневе она стучала кулаком по скамье. Она сорвала чепец, и волосы потоком красного золота накрыли ее плечи. Ее душили рыдания.

– Ты покинула мои покои без разрешения.

Энни вытерла глаза и увидела перед собой расшитые драгоценными камнями туфли, выглядывающие из-под белого бархатного платья, вышитого золотом. Она подняла голову и встретила непроницаемый взгляд королевы.

Девушка даже не попыталась подняться.

– Кто тебе Эван Кэроу?

Ее охватила волна непоколебимой решительности.

– Человек, которого я люблю.

Рот королевы превратился в тонкую линию, быстрым движением Елизавета села на скамью. Двумя пальцами она приподняла подбородок Энни.

– Вы были любовниками? – поинтересовалась она.

– Да, – гордо ответила Энни.

Рука королевы дрогнула, но не отпустила девушку.

– Господь всемогущий, и почему только я обречена править двором шлюх и глупцов?

Энни отпрянула от королевы.

– Мы такие, какими нас рисует ваше воображение, какими вы нас хотите видеть.

– И какой же я хочу видеть тебя, маленькая глупышка?

– Вы смотрите на меня глазами женщины, которая ценит власть гораздо выше, чем человеческое счастье, – Энни сказала прежде, чем успела подумать.

Сначала Энни услышала звук пощечины, и только потом ощутила обжигающую боль на щеке. Соль слез сделала боль от удара еще более ощутимой. Шокированная внезапным поступком королевы, она с негодованием смотрела на женщину, которая была ее единственной родственницей.

– Ты знаешь, почему я ударила тебя? – сурово произнесла Елизавета.

– Потому что я права?

Королева тихо вздохнула. Энни приготовилась получить еще одну пощечину, но ее не последовало. Вместо этого Елизавета сказала:

– Ты не должна говорить мне правду, когда она столь отвратительна.

– Неужели вы не устали от лжи, пустой лести, неискренности и заискивания?

– Нет, – Елизавета протянула руку и погладила волосы Энни.