Все еще, улыбаясь, Дрейк посмотрел на него.

– Эти две лодки просто не смогут перевезти все золото, – он бросил взгляд на Эвана. – Ты помнишь, как мы наскочили на рифы?

– Да, нам пришлось выбросить за борт три тонны гвоздики и восемь орудий. Да, это была страшная потеря.

– Спустить еще одну лодку, – приказал Оуэн.

– Милорд, у нас осталась всего одна лодка.

– Выполняйте приказ! – заорал он.

Шесть матросов бросились исполнять команду. Когда они скрылись в темноте, Андрэ взорвался:

– Черт возьми, Родриго, они не должны были знать о золоте!

– Но мы ведь привезли его, чтобы выкупить Энни.

– На наших условиях. А теперь мы потеряем все.

Родриго с грустью посмотрел на брата:

– Что ты хочешь, чтобы я расстался с жизнью?

Энни видела, что Оуэн уже начинает терять терпение. Он легко воспламенялся и легко остывал. Нервничая, он подобрал девятихвостку и принялся плетеной рукояткой шлепать себя по бедру. «Нет!». Энни больше не могла контролировать себя. Подбежав к нему, она взмолилась:

– Милорд, я не хочу, чтобы вы причинили этим людям вред.

Оуэн Перрот улыбнулся:

– Они не оставляют мне другого выбора.

– Просто освободите их. Пусть они вернутся на свой корабль. Оуэн, умоляю вас.

Он оглядел ее с головы до ног:

– Не вижу, чтобы вы умоляли, принцесса.

Девушка упала на колени к ногам Оуэна и почувствовала, как вдавились в тело лезвия украденных ножей. От унижения на ее лице проступила краска. Она не осмеливалась посмотреть на Эвана, так как боялась, что его отвращение доконает ее.

– Оуэн, умоляю вас.

– В самом деле? – он ухватил ее за подбородок и сжал его.

– Да, умоляю вас. Если вы отпустите их, я добровольно стану вашей женой и буду служить в…

– Энни, нет! – Родриго пытался вырваться из державших его рук. – Ты не должна давать никаких обещаний.

Она заставила себя не обращать на него никакого внимания.

– Оуэн, прошу вас!

От удовольствия Перрот даже рассмеялся:

– Мне нравится, когда меня умоляют, мисс Блайт. Может быть, до того, как закончится эта ночь, я услышу мольбу и из уст Эвана тоже?

Энни тотчас поняла, что ошиблась. Она показала Оуэну свою слабость, и теперь он, не колеблясь, воспользуется этим. Освободившись от его руки, она склонила голову.

– Простите мою несдержанность, – пробормотала она.

Капитан кашлянул:

– Сэр, все три лодки дошли до баркаса. Я видел их сигнал.

К ужасу Энни, Эван хрипло засмеялся. Перрот резко обернулся и приблизился к Эвану:

– Я думал, что из тебя выбили все веселье.

– Подумай еще, Оуэн, – тихо ответил Эван.

– Как ты можешь смеяться, видя, что женщина, которую ты любишь, стоит передо мной на коленях? – недоуменно спросил Перрот.

– Я смеялся не над этим, – глаза его сузились. В тусклом свете фонарей они горели зловещим огнем. – За это я убью тебя.

– Вряд ли, – бросив хлыст, Оуэн обеими руками схватил Эвана за ворот и придвинул к себе. – Черт возьми, скажи мне, что ты находишь веселого в вашем положении?

Эван бросил вопросительный взгляд на Скалия:

– Сказать ему, Андрэ?

– Сказать о чем? – прорычал Оуэн, встряхивая Эвана.

– О взрывчатке, – выражение лица Эвана было невинным, как у младенца.

В глазах Оуэна промелькнуло недоверие.