Когда «Графиня» завершила свой третий круг по квартире, я заговорил:

— Расшифровка, которую ты заказывал, готова.

Аарон убрал руку с кнопки, которая заставляла поезд ехать. Пять вагонов со скрежетом остановились, затем растворились в воздухе. Мгновение спустя пропал и последний клуб пара.

— Распечатай, пожалуйста.

Встроенный в стену принтер секунду пожужжал, когда я загрузил документ в его буфер, а потом, одна за другой, из него выехали восемь тонких пластиковых страниц того типа, что отлично поддаются переработке. Собрав страницы, Аарон вернулся в своё любимое кресло, безобразный выкидыш пилотской кабины, и принялся изучать телеметрию операции по возвращению Дианы.

Я почти перестал наблюдать за тем, что он делает и занял себя другими вещами, а именно: разговором с Бев Хукс, программисткой, которая жила четырьмя уровнями ниже Аарона; небольшим препирательством с Йогингером Сингх‑Самагом, картографом, который развлекался, придумывая разные тесты с целью доказать, что я не был «по‑настоящему» — на этом слове он всегда делал этот дурацкий жест пальцами, изображая кавычки — разумным; обучением Гаро Алексаняна латыни, языку, который мертвее многих; понижением относительной влажности на ряде уровней с целью изобразить приход зимы, а также мониторингом потоков водорода и других материалов в таранной ловушке.

Однако моё внимание было снова привлечено в квартиру номер 1443, когда пульс Аарона скакнул. Собственно, это нельзя было назвать скачком, но я понизил триггер привлечения внимания на мониторе его телеметрии для компенсации его излишне стабильной физиологии. И всё же для него это была довольно бурная реакция.

— Что случилось? — спросил я, переключая урок латыни на один из параллельных процессоров и уменьшая временну́ю квоту, выделенную разговорам с Бев и Йогингером.

— Чёрт тебя дери, ЯЗОН, что это за дебильные шутки?

— Прошу прощения?

Он сжал кулак.

— Вот здесь, где ты пытаешься установить контакт с «Орфеем».

Я не мог понять, о чём он говорит.

— Там были сильные помехи.

— Но ты всё равно её вызывал: «Ди! Ди! Ди!»

— Это ведь её имя, верно?

— Ещё как верно, гадёныш. — Он поднял страницу к объективам моей спаренной камеры. Я навёл их на напечатанный на ней текст: «АРГО — ОРФЕЮ: Die! Die! Die!»

О чёрт — как я такое мог напечатать?

— Аарон, я… прости. Должно быть, ошибка в транскрипционной программе. Я вовсе не хотел…

Он хлопнул страницами по вельветовому подлокотнику креста и произнёс сквозь зубы:

— Похоже, не один я чувствую себя виноватым в смерти Дианы.

16

Идея о том, что в молодости и в старости человек является двумя разными личностями, безмерно интригует меня. Моя модель нейронной сети Аарона содержит воспоминания обо всей жизни этого человека вплоть до самого раннего детства. Некоторые из них глубоки, другие тривиальны, некоторые приятны, другие, как то, что я рассматриваю сейчас, трагичны. Но все эти воспоминания сформировали его характер, вылепили его личность. Чтобы понять его, я должен понять их. Запрос данных…

— Ты только посмотри на себя! Ну что мне с тобой делать? — Мама сердито смотрит на меня. Я сделал что‑то не так, но что именно?

Я делаю то, что мне сказали — смотрю на себя. На мне беговые туфли — те, что продавались с бесплатным кодировочным кольцом… Интересно, куда это кольцо потом девалось? Наверняка Джоэль его забрал, вот гонада… Что ещё? Серые носки.