|
О'Банион ринулся к стене и начал хлопать по ней ладонью. Кто то из полицейских, вошедших вслед за О'Банионом через чёрный ход, наконец нашёл выключатель. Квартира пустовала. В ней не было мебели. Не было ковров на полу, не было занавесок на окнах. Тот, кто здесь жил, исчез. Скрипнула парадная дверь. Уотерхаус заорал: — Все нормально! Это Уотерхаус. Здесь никого нет. Он больше не плакал. Дело сделано. Он убил первого белого человека. Парадная дверь широко распахнулась. — Тут тоже никого? — спросил полицейский в каске. — Кто же тогда убил Фланагана? — Фланагана? — переспросил Уотерхаус. — Фланаган мёртв. Его убили. — Тут никого нет, — сказал О'Банион, осматривавший соседние комнаты. — Что происходит, черт побери? Фланаган лично планировал эту операцию. Сейчас, при включённом свете, Уотерхаус увидел, что кто то нарисовал мелом на полу пентаграмму. В центре пентаграммы лежал серый конверт. Отто его поднял. На обратной стороне конверта стояла круглая зелёная печать с надписью «ЭРИДА». Отто вскрыл конверт и прочитал: Неплохо, Отто. Теперь немедленно отправляйся в Баварию, в Ингольштадт. Эти гады хотят имманентизировать Эсхатон. С— М Одной рукой складывая записку и засовывая её в карман, а другой пряча в кобуру пистолет, Отто Уотерхаус прошёл через столовую. Он едва взглянул на тело Майло А. Фланагана с пулевым отверстием в середине лба, похожим на третий глаз. Хагбард был прав. Убийству предшествовали тоска и ужас, но как только дело было сделано, он перестал что либо чувствовать. «Я встретил врага, и он — мой», — думал он. Отто обошёл людей, столпившихся над телом Фланагана. Все решили, что он отправился куда то с докладом. Никто не мог понять, кто же все таки убил Фланагана. Когда до О'Баниона наконец дошло, Отто уже сидел в своей машине. Через шесть часов, когда были блокированы аэропорты и вокзалы, Отто в международном аэропорту Миннеаполиса покупал билет в Монреаль. Ему пришлось лететь обратно в Чикаго, но во время посадки в международном аэропорту О'Хэр он не покидал борт самолёта, пока его собратья полицейские рыскали по всем вокзалам. Ещё через двенадцать часов Отто Уотерхаус был на пути в Инголыптадт, имея на руках паспорт, сделанный монреальскими дискордианцами. — Инголыптадт, — сообщил БАРДАК. На этой неделе Хагбард ввёл в него программу, позволявшую компьютеру разговаривать на довольно сносном английском языке. — Крупнейший рок фестиваль в истории человечества, самое большое скопление людей в новейшей истории произойдёт близ Инголыптадта на берегу озера Тотенкопф. Ожидается до двух миллионов молодых людей со всего мира. Выступит «Американская Медицинская Ассоциация». — Ты до этого знал или подозревал, что музыканты «АМА» Вольфганг, Вернер, Вильгельм и Винифред Зауре — четверо из Первоиллюминатов? — спросил Хагбард. — Они были в списке, но четырнадцатыми по степени вероятности, — ответил БАРДАК. — Возможно, некоторые другие группы, которые я подозревал, — Истинные Иллюминаты. — Теперь ты можешь сформулировать, с какого рода кризисом мы столкнёмся на этой неделе? Возникла пауза. — В этом месяце произошло три кризиса. Подписано несколько документов, которые призваны довести три главных кризиса до максимума. Первый кризис— это Фернандо По. Из за переворотов Фернандо По мир практически стоял на грани войны, но у иллюминатов в резерве был контр переворот, и это решило проблему к всеобщему удовлетворению. Главы государств — тоже люди, поэтому такое событие, хотя оно и было инсценировано, выбило их из колеи, они стали боязливее и иррациональнее. Они не в состоянии разумно реагировать на два следующих потрясения. Если тебя не интересуют более подробные характеристики личностей нынешних глав государств, служащих неотъемлемой частью мировых кризисов, то пойдём дальше. |
