Среди этого прекрасного солнечного летнего дня Кайя вдруг зябко поежилась.
– Единственное, для чего я ему нужна, – это его имидж.
И тут его осенило.
– О господи. Ваш отец Ллойд Бентон, не так ли?
Она еще больше съежилась.
– Да. Я его единственная дочь.
Теперь Брант понял, кто она. Ллойд Бентон владел огромными парками подержанных машин по всей Австралии. Он постоянно появлялся на страницах светской хроники, обвешанный красотками.
– Он – ваш отец?
Она вскинула голову.
– Я не собираюсь за это извиняться.
– Я вовсе не имел это в виду.
Неудивительно, что она не доверяла мужчинам.
Брант мог себе представить, что большинство из них, едва увидев Кайю, сразу пытались уложить девушку в постель. И это только, укрепляло ее в презрении к мужчинам. Внезапно он увидел эту девушку с другой стороны.
– Это объясняет многое в ваших отношениях с Филиппом.
Кайя напряглась.
– Если вы подразумеваете, что я хочу выйти замуж за кого то, чья постель не похожа на проходной двор для старлеток, то вы правы. Филипп хороший человек. – Она, не отрываясь, смотрела на свой бокал. – Он будет замечательным отцом и преданным мужем.
– Вы забыли добавить, что любите его.
И это его заинтересовало?
– Это само собой разумеется.
– Да?
– Да. А как насчет вас? – спросила она, ловя его взгляд. – Ваши родители живы?
Но Брант не испытывал никакого желания говорить о себе.
– Нет. Они умерли, когда мне было восемнадцать.
Кайя сочувствующе посмотрела на него.
– Мне жаль. А братья или сестры?
Его челюсть напряглась.
– Брат. Младше меня на пару лет. – Он посмотрел на часы и встал. – Нам пора. Пойдемте. Уже поздно.
Удивление в ее глазах сменилось подозрительностью, а затем – презрением.
– Держу пари, у вас свидание?
– Выиграли.
Брант не стал уточнять, что это «свидание» с двумя его заместителями.
– Филипп Рейд, как ты мог! – воскликнула Кайя на следующий день, ворвавшись в его квартиру. Она звонила ему, когда вернулась с выставки. Он не ответил, но девушка подозревала, что он был дома. Но теперь она решила высказать ему все, независимо от того, как Фил себя чувствует и настроен ли говорить.
– Что я могу сказать, Кайя? Извини. Она остановилась прямо перед ним.
– Я не люблю, когда меня используют, – сказала она сквозь зубы.
Он нахмурился.
– Но я и не собирался… Я не думал…
– Нет, ты думал! – Она швырнула футляр с ожерельем на стол перед ним. – Не делай из меня дуру, Филипп! Ты подарил мне ожерелье, потому что знал, что Линетт будет на вечеринке. А в довершение ко всему объявил о нашей помолвке. А потом смылся, бросив меня на растерзание сплетникам.
Филипп смутился.
– Мне действительно жаль. Я не думал, что все так далеко зайдет…
– А вчера? Ты же собирался со мной на выставку!
– Извини, я плохо себя чувствовал. Но Брант обещал пойти с тобой. Разве не так?
– Так. Но я бы лучше пошла одна, – сказала она кисло, предпочитая не вспоминать о том, что на самом деле она прекрасно провела время.
Филипп подозрительно посмотрел на нее.
– Ты злишься, потому что я не пошел? Или потому что с тобой пошел Брант? Что между вами происходит?
Кайя напряглась, но тут же взяла себя в руки.
– Не будь идиотом, Филипп. И, между прочим, что это за сигнализация в моем доме? Я не помню, что давала кому то право решать за меня.
Филипп нахмурился.
– Ты же моя… невеста. |