ОСТРОВ РОАНОК

Однако поселение губернатора Ральфа Лейна мало выигрывало от этого солнечного великолепия. Солнце только еще резче обнажало убогость различных лачуг и хижин, приютивших под своими крышами маленькую колонию сэра Уолтера Ралея. Оно безжалостно выдавало то, как ненадежно стоят частоколы, поставленные, чтобы служить защитой этим жалким хибаркам, в которых почти на протяжении года подопечные губернатора Лейна старались выжить в сражениях, голоде и суровых трудах.

Когда жиденько с дребезжащим тембром в колонии, зазвонил колокол, лежащие на крупном белом песке больные даже не потрудились повернуть свои головы. Не только совсем уж нелюбопытными стали эти бедняги: они чересчур ослабели, чтобы позволить себе такое усилие.

Однако группа колонистов, занятая на берегу ремонтом пинассы, бросила любопытные взгляды через плечо. Так же поступили и несколько плохо одетых солдат, занятых забиванием в ил длинных стволов молодых березок: они строили не очень удачные имитации запруд, в которые индейцы ловили пузанку, морскую форель и другую лакомую рыбу.

Рабочие бригады отложили свои инструменты и устало, неохотно стали возвращаться к частоколу, а из различных хижин начали появляться взлохмаченные, косматые, сильно заросшие бородами личности, многие из которых были облачены в обноски прежде когда-то богатых костюмов. Большинство из этих похожих на огородные пугала индивидов были одеты в плащи и штаны по колено из оленьих шкур, а также в странные куртки — смесь парусины и кожи. Сильно отощав от голода, колонисты двигались медленно.

Питер Хоптон, благодаря доброте, проявленной им к Чабаку, молодому индейцу, захваченному им предыдущей зимой, а также благодаря умению индейцев-моноканов пользоваться ловушкой и рыболовным копьем, не выглядел таким доходягой, как его товарищи по колонии.

«Но почему, о Господи, почему Лейн и Гренвилль выбрали именно это место? — ворчал про себя Питер. — В этой песчанистой почве ничего не растет и ходить-то по ней — сущая мука». Давно уже отложил он в сторону свой стальной шлем и кирасу, но неизменно носил при себе кинжал и тот длинный мощный лук, который сильно предпочитал аркебузе, выданной в июле прошлого года, когда Ричард Гренвилль высадил на берег шумливых и неистовых, но вдруг охваченных замешательством колонистов сэра Уолтера Ралея.

Последнее время Питер стал понимать, что здесь, на острове Роанок, основана ни к черту не годная колония, хотя есть тут ученые, металлурги, кузнецы и искусные столяры. Единственные здесь фермеры попали сюда случайно — это были скромные парни, возившиеся когда-то в земле, прежде чем судьба или злая напасть превратила их в воинов. Нет, сэр Уолтер Ралей, должно быть, и впрямь неверно истолковал основную мысль трактата проповедника Ричарда Хаклуита «Рассуждения о заселении Запада».

Выросший на ферме, Питер живо понял, отчего их колония потерпела неудачу, почему за частоколами среди дюн было столько могил. То, что прибывшие семь кораблей сэра Ричарда Гренвилля высадили на побережье, только по названию являлось колонией, а фактически это была военная экспедиция, сопровождаемая несколькими заблуждавшимися учеными и ремесленниками. Риф, на который вот-вот должно было напороться отважное предприятие сэра Уолтера, представлялся простым, как сама жизнь.

Теперь-то Питеру стала ясна та искренняя ошибка, которую в 1584 году допустили капитаны Филипп Амадас и Артур Барлоу во время краткого посещения острова Уоккокан. Им случилось высадиться там летом, когда туземцы только что убрали урожай. Как всегда проницательные, верованы — или «вожди среди людей» — решили так: пищи у нас вдосталь и даже с избытком, поэтому нужно щедро одарить ею незнакомых пришельцев, ведь говорят же шаманы, что эти бледнолицые — вернувшиеся духи давно погибших воинов.