— Туземцы, — продолжал он, — сажают свою кукурузу рядами — в Виргинии мы называли ее «маис».

Старый Доусон задумчиво потеребил косматую голову.

— Ты хорошо рассмотрел, как они это делают?

— Вполне. — Питер с трудом старался не глазеть на пышные округлости, распирающие грубый шерстяной лиф под платьем Пег. — Не только рассмотрел, но даже сам посадил несколько рядов маиса для себя — правда, он не успел созреть до того, как нас оттуда увез Френсис Дрейк.

— Думаешь, этот маис годится для откорма свиней?

— Конечно. В Америке им откармливаются олени.

— А как его сажают? — Джайлз нагнулся вперед, сомкнув руки под коленями, и одновременно бросил на отца вопросительный взгляд. Уголком глаза Питер заметил, что тот наклонил голову. В общем, оказалось, что прошлой зимой у них переночевал моряк, расплатившийся за ночлег небольшой сумкой с маисовыми зернами. К сожалению, незнакомец не знал, как нужно сажать эти зерна и ухаживать за ними.

Может, дружище Хоптон не откажется проконтролировать их работу? В полутьме Питер ощущал настойчивое желание Пег, чтобы он остался, и тогда в его воображении моментально созрел полноценный план.

Что ж, решил он, время еще есть, поскольку можно вернуться в Плимут только к самому выходу Дрейка и Хоуарда в море; и, возможно, его морской сундучок еще побудет в достаточной безопасности у хозяина таверны «Голова Черного быка». Как бы совершенно случайно он упомянул название гостиницы — раз, потом и второй, перед тем как подавить зевок.

— Завтра утром косить, поэтому пора на боковую, — объявил старый Доусон. — Может, дружище Хоптон не откажется от глоточка сидра?

— Сейчас принесу. — Пег вскочила и поспешила прочь, прежде чем кто-нибудь мог ей воспрепятствовать.

Ухаживая за гостем, она пару раз скользнула бедром по плечу Питера, и он под покровом темноты игриво ущипнул ее, почувствовав соблазнительную упругость и вместе с тем мягкость девичьей плоти. Он полагал, что эта вольность осталась незамеченной, но, видимо, ошибался. Когда поздно ночью он совершенно серьезно отправился по нужде, то увидел Джорджа Доусона, клюющего носом в кресле, поставленном прямо перед дверью в ту комнату, где спали Пег и ее младшие сестры. Парень проснулся, но любезно кивнул головой, когда Питер проследовал по своим делам дальше.

ТАВЕРНА «ГОЛОВА ЧЕРНОГО БЫКА»

Питер задавался вопросом, а не был ли этот даритель каким-нибудь колонистом, с которым он делил суровость и ужасы жизни на острове Роанок, но, поскольку путник не сообщил свое имя, как утверждали Доусоны, то и ответа не было никакого. Питеру рассказали о мяснике, у которого на противоположном конце деревни, называвшейся Чадли, имелся пруд, где он разводил карпа, и Питер вызвался сам съездить к нему за этой необходимой покупкой. Старый Доусон понюхал холодный утренний ветерок и довольно легко согласился: иначе это бы означало, что ему или кому-то из его сыновей пришлось бы терять драгоценное время, важное для сенокоса.

Итак, Питера провели в конюшню, где он, к своему изумлению, обнаружил тройку лоснящихся стройных животных, по сравнению с которыми его жалкая кляча выглядела просто тем, чем была. Собралась кучка младших детишек Доусона, они таращились, разинув рты, пока Питер искал седло, достаточно большое, чтобы в него могла вместиться его солидная задница.