|
— Мужики, я тут ни при чем, — сказал Ген, все еще поглядывая туда, где порхал «гемус». Яма его интересовала меньше всего. Главным была та новизна, которую принесла Дыра. Сколько открытий! — думал он. Кладезь непознанного! Эльдорадо! — Я ничего не мог сделать! — сокрушался Жора, ударяя себя по голове. — Она вдруг стала затягиваться! Не оставлять же мне вас? Хорошо, хоть оружие и рюкзаки успел выхватить. «Муха» только вот одна там осталась. — Так, все! Спокойно! — сказал Калита. — Хватит ныть! Надо определиться на местности. Где Венгловский? — Я здесь, — раздался спокойный голос из ближайших развалин. Венгловский привстал. Оказывается, только он проявил профессионализм группы «Бета» и прикрывал выход из Дыры по всем правилам, то есть с ПКМ, готовым к бою, и расчехленным РПГ-27. «Вот, учитесь!» — хотел сказать Калита, но передумал. Не было времени поучать. — Ты что-нибудь сообразил? — спросил он. — Там юг, а там север, — показал рукой Венгловский. — А солнце крутится в обратную сторону. — Правильно, — согласился Калита. — Должно крутиться в другую сторону. Значит, мы в Дыре. — Ну да! — подтвердил юный Жора. — А где еще? Высокий, нескладный, со свернутым носом, обычно он был унылым, потому что постоянно думал о девушках. Теперь стал еще унылее, больше, чем кто-либо из всех, переживавших случившееся. — Где угодно могли оказаться, — сказал Ген, который уже оправился от испуга. — Даже на луне. Это же «Бездна»! Калита едва не сделал ему замечание, чтобы он не морочил им головы своей метафизической ерундой. Ницше придумал, а этот, как попка, повторяет. Только бойцов пугает. Хотя, конечно, напугать их сложно. — Нет, на луну нам не нужно, — серьезно ответил Чачич. — Это все из-за взрыва. Если бы не взрывали, — заметил Дубасов, — то вышли бы там, где надо. — Ну, положим, это неизвестно, — сказал Чачич и подумал, что в его жизни приключений и так хватает. Одним меньше, одним больше. Какая разница? — Все может быть, — согласился Калита. — Уходим на северо-восток, там наш лес. — В нынешних координатах? — уточнил Венгловский. — Все запомнили? Здесь вместо севера — юг. А солнце заходит на востоке. Впереди иду я. За мной Серега, Жора, потом Дубасов с гранатометом наготове, за ним профессор. Замыкающий Венгловский. Все ясно? Вопросы есть? — А «гемус»? — спросил Ген. — «Гемус» я тебе гарантирую, — терпеливо, как душевнобольному, пообещал Калита. — Правда?!! — Конечно, правда! — соврал Калита. — Это же великое научное открытие! — стал вещать Ген. — Ты хоть понимаешь?! Но его уже никто не слушал. Все принялись надевать рюкзаки. Потом пошли, озираясь на диковинные развалины и рассматривая песок под ногами, в надежде увидеть хоть чьи-нибудь следы. Город был странным: вначале походил на города двадцатого века — с железом, стеклом и бетоном, потом вдруг под ногами появилась каменная брусчатка, а покосившиеся дома сделались одно- и двухэтажными да еще в готическом стиле — с маленькими окошками да с дубовыми рассохшимися дверями. Дернул одну Калита, да оказалась она закрытой. Зато в окошке, как ему показалось, мелькнуло странное лицо в чепчике. Хотел он выломить дверь, да поостерегся. Лицо у человека было, как у покойника, а руки костлявые, как у смерти. Чур-чур меня, шарахнулся Калита. А главное — всех угнетали мертвые деревья. Сухие, почерневшие и побелевшие, словно кости, они стояли то там, то здесь, как на огромном, бескрайнем кладбище. То и дело налетал сухой, колючий ветер, между деревьями возникали вихри, которые потом оказывались в сухом русле реки, и тогда воздух наполнялся мелким, как в пустыне, песком. |
