|
- Обычно они отвечают. Ладно, давайте-ка лучше рассыплемся и приступим к поиску, они вот-вот начнут устраиваться на ночевку. Выполняя его указания, мы рассыпались и начали пробираться сквозь криптомериевую чащу, высматривая деревья, обеспечивающие хороший обзор, или же прогалины, позволяющие без помех следить за прилетом голубей. Я приметил на склоне большую криптомерию с сучьями почти от самой земли, так что лезть на нее было все равно, что подниматься по трапу. В десяти-двенадцати метрах над землей я втиснулся в удобную развилку, снял с шеи бинокль и приготовился к встрече с розовыми голубями. С моего наблюдательного пункта открывалось широкое поле зрения, включающее ту часть лесистого откоса, где, заверил меня Дэйв, собирались на ночь голуби. В ожидании я размышлял над своеобразным методом отлова, который разработал Дэйв. Птицеловы прибывают на место перед самым заходом солнца и ждут прилета голубей. С началом сумерек птицы, неторопливо взмахивая крыльями, направляются к дереву, избранному ими для ночевки. Ваше дело взять это дерево на заметку. Когда сгустится мрак (лунные ночи - смерть для таких предприятий), участники охоты подходят с фонарями к дереву, окружают его и направляют лучи света на спящего голубя. Затем вы живо лезете вверх по стволу и либо руками, либо сетью, напоминающей сахарные щипцы, хватаете птицу, которая при этом продолжает крепко спать или же пребывает в этаком голубином оцепенении. Послушать - ни за что не поверишь, что так можно кого-нибудь поймать, однако я слишком много поездил и повидал разных способов звероловства, чтобы спешить с выводами. Солнце опустилось совсем низко, и темно-голубое с металлическим оттенком небо как-то потускнело и посерело. Лощина переливалась зеленью и золотом, и весь пейзаж дышал миром и покоем. Внезапно на ветвях надо мной появилась стайка зеленых белоглазок - маленьких хрупких пичуг с бледно-желтым кольцом вокруг глаз. Взволнованно чирикая и пересвистываясь, они исполняли причудливые акробатические трюки, выискивая крохотных насекомых среди иголок. Я сложил губы трубочкой и пискнул. Пичуги реагировали очень потешно: разом перестав стрекотать и добывать себе ужин, они собрались на толстом суку и воззрились на меня через своп монокли. Я снова пискнул. После секундного замешательства белоглазки возбужденно зачирикали и стали приближаться ко мне. Вот они уже оказались на расстоянии вытянутой руки; я продолжал пищать, и пичуги, все больше волнуясь и наклонив голову набок, придвинулись еще ближе. Повиснув вниз головой меньше чем в полуметре от моего лица, они озабоченно рассматривали меня и обсуждали сей странный феномен пронзительными тоненькими голосками. Я приготовился к тому, что белоглазки вот-вот усядутся на меня, но в эту минуту над гребешком пролетели два розовых голубя и опустились на криптомерию метрах в пятнадцати от моего дерева. Я поднес к глазам бинокль и спугнул этим мою лилипутскую публику. *** - Только что два пролетели, - крикнул Дэйв с берега речушки на дне долины. - Кто-нибудь их приметил? Он говорил мне, что голуби совсем ручные, и все же я с удивлением смотрел, как эта пара воркует и кивает у себя на дереве, не обращая внимания на человеческий голос. - Я приметил! - крикнул я в ответ и снова подивился, как это птицы не улетают в испуге. Они сидели рядышком друг с другом, время от времени соприкасаясь клювами в голубином страстном поцелуе, и грудь их отливала нежным цикламеновым оттенком в лучах заходящего солнца. Один из них, очевидно, самец, то и дело кланялся и громко ворковал, при этом самка, подобно всем горлицам, ухитрялась выглядеть в одно и то же время безучастной, негодующей и истеричной - ни дать ни взять манерная девица, настроившаяся на меланхолию. Вскоре появились еще голуби, общее их число выросло до шести, и каждого из вновь прибывших приветствовали возгласы кого-нибудь из членов нашего отряда. |
