|
Неужели с тех пор прошло сорок лет?! Уму непостижимо! Оливия стоит у меня перед глазами как живая. Она была прекрасной, удивительной женщиной и так сильно любила Филипа. Они встретились на каком-то балу, и он сделал ее своей любовницей. Их совместная жизнь была счастливой, но недолгой, поскольку в скором времени Филип женился на моей сестре Даниэле. Та тоже была красавицей, и твой отец действительно любил ее. Скажу больше, он боготворил ее. Но Даниэла отличалась чутким и обидчивым нравом. Она часто бывала не в духе, тосковала и нервничала. Только любовь к Филипу поддерживала в ней интерес к жизни. Даниэла считала его своей собственностью, и от одной только мысли, что у него может быть другая женщина, могла тронуться рассудком. Поскольку каждая женщина нашего круга уверена в том, что ее супруг имеет любовницу в Новом Орлеане, Даниэла тоже в этом не сомневалась. Она умоляла Филипа оставить ее, и тот поклялся выполнить ее просьбу. Оливия поселилась в новоорлеанском доме Даниэлы, и они перестали видеться с Филипом. Думаю, Даниэла никогда до конца не верила в то, что между ними все кончено, и эти опасения не покидали ее до конца дней. Тем не менее, у них с Филипом все было прекрасно, пока Даниэла не потеряла своего первого ребенка. Она не смогла этого вынести. После несчастья Даниэла была просто одержима стремлением родить Филипу наследника. Вероятно, она предполагала, что в противном случае рискует потерять мужа. Даниэла забеременела еще раз — и снова выкидыш. На этот раз ребенок оказался мальчиком, и ее горю не было предела. Неизвестно почему ей пришло в голову, что ее сглазила какая-то ведьма. Тогда она сознательно обрекла себя на затворничество и в течение нескольких лет не допускала к себе никого, включая Филипа. А он никогда не был святым, напротив, отличался жизнелюбием. Естественно, ему был просто необходим человек, готовый его утешить, и Филип вспомнил об Оливии. Они снова стали любовниками, и Оливия родила ему сына, которого назвали Аланом. Конечно, Оливия могла удовлетворить его страсть, но по-настоящему Филип любил только Даниэлу, и его любовь помогла ей оправиться после болезни. А может быть, Даниэла усилием воли заставила себя вернуться к нормальной жизни, опасаясь, что иначе потеряет Филипа навсегда. Она зачала еще раз и в течение беременности не вставала с постели. Возможно, именно поэтому ей удалось выносить ребенка. Родилась девочка, твоя сестра Дениза. Даниэла, окрыленная надеждой родить Филипу сына, сказочным образом переменилась, в ней невозможно было узнать прежнюю слабую, страдающую депрессиями женщину. Филип был безгранично счастлив. Но ему не хотелось, чтобы до Даниэлы дошли слухи о его связи с Оливией, что послужило причиной серьезного семейного конфликта. И тогда он обратился за помощью ко мне. Но здесь не было никакого самопожертвования, я с радостью взял на себя ответственность за Оливию и Алана. Я всегда любил эту женщину, но Филип познакомился с ней первым, да и хорош был в молодости необыкновенно, так что нет ничего удивительного в том, что Оливия предпочла его мне. Таким образом все и уладилось. Даниэла успокоилась окончательно, а Алан получил имя.
— А Франсуаза? Она тоже моя сестра? — спросил Николя. — Нет, Франсуаза моя дочь. Я думаю, мне удалось все-таки сделать Оливию счастливой, и, в конце концов, она полюбила меня. Но то, что я так и не занял в ее сердце места Филипа, я знаю наверняка. Ты очень похож на отца, Николя. Если женщина когда-нибудь отдаст тебе свое сердце, оно никогда больше не будет принадлежать ей снова. То же было и с Оливией. Но я благодарил небо за то счастье, которое она мне подарила, и довольствовался малым. — И Алан никогда не догадывался о том, кто его настоящий отец? — Нет. Когда его мать рассталась с Филипом, он был еще слишком мал, чтобы его запомнить. Так что отцом для него был я всегда. После смерти Даниэлы уже не было необходимости раскрывать правду, потому что Алан привык ко мне. |
