– Не холодно вовсе, – честно ответила Веся. – Ты раздевайся поскорее и залезай в постель, смотри, какие тёплые шкуры.

– Лучше огонь в печи пожарче растоплю.

И Дара рванула гобелен со стены. Ткань затрещала в одном углу и легко порвалась. Девушка дёрнула сильнее, ещё раз, ещё и, наконец, бросила гобелен себе под ноги.

– Что ты делаешь? – испугалась Веся. – Он, должно быть, такой дорогой!

– Ничего, расплачусь с княгиней как нибудь, – процедила упрямо Дара и протащила гобелен по полу.

На столе в ларце для рукоделия лежали ножницы.

– Веся, помоги, – пропыхтела Дара, усердно разрезая ткань. – Возьми нож и рви эту тряпку помельче, целиком в печь не влезет.

Когда пришёл поздним вечером Стрела, девушки кидали лоскуты ткани в открытую печь, и огонь пел весело, принимая угощение. Ростислав присел рядом на постеленную на голый пол лисью шкуру, взял из кучи огрызок гобелена.

– Охотник, – тут же узнал он длинный меч со знаком Холодной Горы.

Дара молча забрала у него лоскут и кинула в огонь.

– Расскажи, – попросила она. – Только честно, зачем Ежи привёл меня к вам? Что вы ему обещали?

Стрела оглянулся на Весю, будто спрашивая её разрешения, и только после ответил:

– Мы с Небабой угрожали ему, грозились убить. Парниша испугался до смерти, он бы кого угодно привёл, не только тебя. Правда, взамен он взял с нас обещание вывести из города Весю и остальных, кого получится.

– Значит, Ежи знал, что вы пришли по мою голову.

– Конечно, знал, да и был не слишком против.

– Ясно.

Веся прильнула к Даре, положила голову на плечо сестры.

– Он не со зла, подумай только, как страшно ему было. Ты видела Небабу? Он же здоровый, что медведь.

– Страшно, конечно, – согласилась Дара мрачно. – Скажи ещё кое что, Стрела, кому ты теперь служишь? Княжичу Вячеславу или Великому князю?

– Я состою в дружине Великого князя. Пока Мстислав правил, мы под его началом ходили, только князь все дела по дружине княжичу передал. Теперь выходит, что мы Ярополку служим.

– Значит, княжичу ты больше не подчиняешься? – Дара повернулась к Стреле, чтобы лучше видеть его лицо.

Огонь в печурке пылал ярко, почти как солнце.

– Нет.

– И если он прикажет меня убить, ты ослушаешься?

Ростислав не выдержал её взгляда, обернулся вновь на Весю, ища совета.

– Ну и вопросы ты задаёшь, – пробурчал он. – Плохо же тебе, наверное, спится, раз такие мысли мучают.

– Будут мучить, раз жених сестры помышляет о моём убийстве.

– Дара, да что ты говоришь такое? – ахнула Веся, хватая её за руку. – Ростислав никогда не навредит тебе, я же его невеста, а ты будущая своячница.

Стрела не сказал ничего, а Даре больше слов и не требовалось.

Веся поднялась, чтобы позвать холопа и попросить принести им ужин. Её тихий ласковый голос был слышен из за двери. Дара прислушалась, повернулась к Стреле.

– Постарайся справить свадьбу до весны, – прошептала она.

– Что? – он удивлённо распахнул глаза. В его зрачках отражались огоньки свечей, их тёплый свет делал грубое разбойничье лицо мягче и приветливее.

– Тише, я не хочу, чтобы Веся услышала, – едва слышно сказала Дара. – Пожалуйста, постарайся справить свадьбу до наступления весны. Веся меня не послушает, но когда станет твоей женой, то будет обязана тебе подчиняться. Ей не место здесь. Она будет в опасности. Пожалуйста, женись на ней поскорее и отправь к себе домой. Я боюсь за неё.

– Я тоже, – прошептал Стрела.

Они смотрели друг другу в глаза, не мигая, и, кажется, впервые между ними возникло согласие.