– Ты всегда всех дичилась, – возразила Веся.

Она шла следом за Дарой по узкой тропке. Мокрый снег проваливался под ногами, стоило только свернуть с протоптанного пути.

– Ты не думала, что леший околдовал тебя? Раз ему нужно было тебя удержать…

– Думала, – призналась Дара и остановилась, чтобы оглянуться на сестру. – Так и было, пока не пришёл княжич. Тогда он сразу прогнал меня из леса. Он хотел, чтобы я пошла именно с Вячеславом, он специально свёл нас тогда.

– Так от кого леший хочет, чтобы ты родила ребёнка? От Ярополка или от Вячеслава?

Дара опустила бур в снег.

– Да хоть от их отца, будь он жив. Главное, чтобы от Вышеславича. Дедушка сказал, что они ведут род от чародейки, от Старшей Совы.

– Кого?

– Есть в Совине былина, будто раньше там стоял зачарованный лес, а в нём жила могущественная чародейка, она вышла замуж за князя, и от них пошёл род Вышеславичей.

– Ещё одна лесная ведьма?

– Угу, – Дара от волнения облизала губы, чувствуя, как их кусает мороз. – Когда я стала догадываться, что лешему от меня нужно и кто такой Дедушка, то долго гадала, почему он отпустил меня в Рдзению. Ведь я ему нужна была здесь, рядом с князьями. А потом поняла, что дело всё в крови Вышеславичей, ведь принц Карл тоже из их рода.

– А Вороны хотели тебя с ним свести, – нахмурилась Веся. – Что же, они с лешим заодно?

– Не думаю. Но, быть может, Моране тоже нужен ребёнок?

– Зачем?

– Не знаю, я просто рассуждаю, – всплеснула руками Дара и чуть не выронила бур. – Когда я была в Пясках, там в одном доме завёлся игоша.

Веся вздрогнула от одного упоминания навьего духа.

– Здислава научила меня, как умертвить игошу насовсем, а после забрала его тело и сварила.

– Сварила? – ужаснулась сестра.

– Я так думаю, – в носу засвербело от одного воспоминания о запахе жареного мяса. Ни курятины, ни говядины у них со Здиславой в Пясках не было и неоткуда было взяться, но наутро после смерти игоши в избе стоял сильный мясной дух.

– Она что же… людоедка? – выдавила в оцепенении Веся. – Пусть игоша и мёртвый младенец, пусть колдовством изуродованный, только всё равно человек. Ох, я бы в жизни не подумала, что бабушка Здислава на такое способна. Я же с ней под одной крышей жила…

Губы Дары скривились в ехидной улыбке.

– Чего ещё ждать от слуги самой смерти?

Она обернулась к роще и невольно вздрогнула от воспоминаний. Ей показалось на мгновение, что вихрь закружил у кромки льда, но нет, то лишь ветер столкнул с деревьев ворох снега. Морана оставила Дару, забыла.

«Что, если ей действительно нужен ребёнок князя?»

– А что ты хочешь?

– Что? – Дара не расслышала вопроса сестры, оглянулась через плечо.

– Чего ты сама хочешь? Если бы не война и не всё остальное, что бы ты стала делать?

– Вернулась бы домой, – без раздумий ответила Дара, и на лице сама собой расцвела улыбка. – Ты разве нет?

Веся убрала с разрумянившегося лица прядь медовых волос.

– У меня жених есть. Куда Ростислав, туда и я. А дружиннику и сыну боярина вряд ли есть дело до нашей мельницы.

Лицо Дары вытянулось, улыбка потухла.

– Да, конечно, – пробубнила она. – Как иначе?

Она всегда знала, что сестра выйдет замуж и оставит её одну. У Дары была только мельница, хотя теперь и её не осталось.