Зал проникся. Некоторые плакали. И не только женщины. Два с половиной часа неизвестная доселе певица держала зал в напряжении, заставляя зрителей то смеяться, то наполняться гневом… или сопереживанием. Её сестра была почти незаметна на втором плане, то подхватывая в нужных местах, то смолкая и отступая назад, не переставая вести на гитаре свою партию. Джедаи неприметно сидели за одной из колонок и непосредственно на динамики зала гнали через провода сопровождение и за ударные, и за трубу, и за клавишные. Йода дирижировал и чутко прислушивался к словам и жестам солистки. Даша «висела» в пультовой, следя за светом и акустикой — оператор, поначалу деловой и внимательный, стал изредка «уплывать», очарованный выступлением. Заслушался — если по-простому.

Наконец — финал. Оли опять вернулась в грозную манеру и исполнила «Есть на Волге утёс». Это, вообще-то полагается петь басом, но она сумела вывести весь мотив низким контральто потрясающей глубины.

Уфф! Отстрелялись.

Даша обежала смежные помещения и собрала в котоноску всю свою свиту. Сёстры, всё ещё возбуждённые и разгорячившиеся, ждали её в гримёрной уже переодетые «для мирного существования». Едва младшая вошла, они дружно показали на неё одетому в штатское незнакомцу. Почему упомянуто штатское? Потому что выправка у мужчины просто кричит: «Я офицер!».

— Чем могу служить? — обратилась к нему девочка, предполагая возможные проблемы с документами и вообще процедурой их прибытия в страну мимо всех таможен и пограничных постов.

— Майор Тимофеев к вашим услугам. Ливи указала на вас, как на администратора группы.

— Тэ-тэ. Это я — Дарья Станиславовна Пузикова. Внимательно слушаю.

— Не могли бы вы дать концерт в нашей части? — мужчина четко сформулировал своё пожелание.

— Когда и куда прибыть?

— Вот так просто? — несколько ошарашено произнёс офицер.

— Так мы не сложносочинённые какие, — ухмыльнулась Оли. — Известно, как и чем деланные, — в ней всё ещё бурлила кровь после выступления, и кураж просто пёр во все стороны. Более скромная Ками смущённо потупилась, а Даша требовательно подняла глаза на посетителя, давая понять — повторять вопрос она не собирается.

— Машина ждёт. Садимся и едем.

— Девочки, пошли, — отдала команду малышка.

И они пошли.

В машине разместились легко. Офицер за рулём, его супруга — рядом, а артистки на заднем сиденье. Чемоданы с костюмами и футляры с гитарами поместились в багажник. Только маленькая сумочка, в каких возят к доктору приболевших котов, стояла между младшей и средней из девочек. Но оттуда никто не мяукал. И вообще, никто не мяукал — едва прикоснувшись к мягкой обивке дивана, юные пассажирки уснули — устали они сегодня не по-детски.

Взрослые сохраняли молчание, чтобы не побеспокоить своих малолетних пассажиров. Несмотря на позднее время, за окнами машины оставалось светло — приближалась пора белых ночей.

Разбудили девочек только на территории части у небольшого строения, расположенного неподалеку от плаца. Чистые дорожки, ровные газоны, разметка покрытия площадки и возвышение, напоминающее трибуну — создавали именно такое впечатление.

— Санчасть сейчас пустует, — смущённо признался офицер. — А в гостинице куча проверяющих — они довольно шумные соседи. Да вы не беспокойтесь — тут чисто и все удобства имеются.

Даша кивнула. Подбежавший солдат открыл дверь, включил свет и быстро принёс из багажника вещи. Девочки прошли в небольшую палату с четырьмя застеленными свежим бельём койками.

— Выступление будет завтра вечером, а пока располагайтесь и отдыхайте, — и майор заторопился к супруге, ждущей его в автомобиле.