Джимми припомнил, что они положили на стол в каюте несколько коричневых пакетов, чтобы показать деревенщине, какие они ловкие и предусмотрительные — могут проверить кокаин из любого пакета, имейте в виду.

Но Чарли Набс припомнил другое: как раз фермеры-то и передавали эти пакеты для проверки, один за другим. Первые пять пакетов — они ведь понимали, что их будут проверять дотошней, чем другие, — содержали кокаин без добавки. Нате, глядите, вываливаем вам все на стол, мы честные люди.

Джимми и Чарли оба вспомнили, что после того, как на стол были выложены три или четыре пакета, бородатые больше ничего не добавляли. Их двадцать штук, если их сразу выложить, завалишь весь стол. К тому же разве можно не доверять простакам, которые привезли кокаин в бумажных пакетах, кивают вам, широко улыбаются в то время, как вы берете пробы, — спасибо, спасибо, что проверяете наш кокаин, сердечная вам благодарность за то, что не брезгуете иметь дело с недостойными, с нами, деревенскими, от которых так плохо пахнет.

Джимми и Чарли обнаружили только пять пакетов, полных кокаина, в остальных пятнадцати кокаина было где семьдесят пять, а где даже шестьдесят процентов, остальное — завернутый отдельно сахар на дне пакетов.

Миллион баксов они отдали за двадцать пакетов кокаина, но получили за свои денежки шестнадцать, остальные четыре оказались липой. Вместо пятидесяти тысяч они, выходит, платили по шестьдесят две тысячи пятьсот, как посчитал Чарли на своем карманном калькуляторе. Более того, они согласились продать десять пакетов двум спикам из Майами по шестьдесят тысяч, что теперь приносило двадцать пять тысяч убытка.

Джимми в сердцах поклялся: если удастся отловить этих фермеров, он лично отчикнет им яйца.

Более практичный Чарли думал о том, как быть со спиками из Майами.

— Пересыпать порошок снова в бумажные пакеты, — предложил Джимми. — Но мы им устроим фокус получше, потому что мы не фермеры. В каждом пакете будет только половина кокаина, пятьдесят на пятьдесят. Выходит, продадим вместо десяти пять и за каждый получим по сто двадцать тысяч, а это тебе не собачий хвост.

Чарли согласился, что это не собачий хвост.

Холлистер спустился по лестнице бегом; на нем по-прежнему были джинсы и красная рубашка, на которую он накинул желтую ветровку, полузастегнутую на «молнию».

Адски спешит, подумал Мэтью, глядя на то, как Холлистер шпарит под дождем к синему «форду», припаркованному рядов через шесть по диагонали оттуда, где стояла машина Мэтью. Холлистер открыл дверцу, сел за руль и тут же сорвался с места. Мэтью всего лишь секунду колебался — ехать за ним или нет. Включил зажигание. Может, девица осталась в квартире? «Форд» понесся по мокрой мостовой, Мэтью за ним.

Регистрационный номер штата Флорида.

16D — 13346.

Часы на приборной доске перед Мэтью показывали одиннадцать сорок.

Дождь полосовал по окнам, гулко тарахтел по крыше. Ветровое стекло запотело, Мэтью протер его тыльной стороной руки. Он продолжал преследовать «форд», который резко повернул налево — на Южный мост. На воде не было ни одной лодки. «Форд» снова сделал левый поворот — на сорок первую дорогу. Помчался на север. Вспыхнули передние фары, зажглись красные задние огни. Миновав поворот на Северный мост, «форд» продолжал двигаться по сорок первой дороге на север со скоростью пятьдесят миль в час, то есть на пять миль выше дозволенной в этой части Трейл. Так, дамба к Фламинго-Кей осталась слева, дорога к Коровьему броду — справа. Дальше и дальше на север. Впереди слева Мемориальный зал Хелен Готлиб, сразу за ним у самого берега — новый отель «Шератон».

«Форд» свернул влево.

Часы на приборной доске показывали одиннадцать пятьдесят две.