Игнат не поленился, накрутил шарф на горло, надел перчатки, но шапку игнорировал. Мама его вечно журила, пугала, что лысым будет ходить, а он смеялся, что сейчас модно именно так.

Он подошел к перекрестку и остановился рядом с пожилой дамой. Женщина по обыкновению, стояла позади всех, опираясь на палочку. Игнат пригляделся. Было скользко, и он решил, что если дама поскользнется, он подхватит, поэтому шел на полшага позади старушки. Впереди них спешили девушки, молодые парни, семейные пары, мужчина в спортивных штанах и куртке с сыном лет двенадцати, молодой военный, только погон не было видно, рядом с офицером шагал невысокий парень в круглых очках худощавого телосложения в черном длинном пальто. Толпа довольно приличная скопилась, человек двадцать.

Неожиданно на половине пути парень в очках стал выкрикивать: «Хайль Гитлер!» и «Зиг хайль!» и вскидывать руку.

Народ недоуменно оглядывался, сторонился и стремился скорее перейти дорогу. Старушка прибавила шаг, чтобы устыдить придурка, но её опередил тот самый военный. Как только ступили на тротуар, он приблизился к восторженному поклоннику нацистов, что-то негромко спросил, затем ещё раз, а после кулаком ударил недоумка в лицо, стукнул не очень сильно, скорее обозначил удар, но голова нацика дернулась, и он поднял руки.

Женщина стала благодарить этого офицера, за то, что остановил упыря в человеческом обличье. Она плакала. Военный пожал плечами, что-то ответил и направился к цветочному магазину, как и Воронин.

Старушка всё же поскользнулась, Игнат поддержал ее, про себя отметив, как же быстро тот нацик поднял руки, видно в крови у них быть побежденными. Все произошедшее дальше случилось у него на глазах.

Военный размерено шагал к магазину, нацик опустил руки, в три шага догнал офицера, замахнулся и что-то воткнул ему в спину, а сам развернулся и помчался во двор.

Игнат рванул за ним, всё же ноги у него были намного длиннее, чем у удиравшего, догнал, сбил с ног и навалился на отморозка. Он придавил едва шевелящегося придурка коленом, вытащил телефон и позвонил Баранову.

― Леонид Васильевич, Воронин беспокоит, можете мне помочь?

― Слушаю вас, Игнатий Кириллович, ― майор был знаком с Игнатом только шапочно, но тот ему нравился, и он рад был оказать услугу.

Игнат в двух словах рассказал о случившемся.

― Я его к магазину оттащу, тот офицер тоже добавит что-нибудь.

― Сейчас наряд пришлю.

Воронин за воротник поднял извивающегося нацика и потащил к магазину, ожидать, когда подъедут бравые полицейские и увезут этого поклонника врага.

Игнату пришлось пару раз пнуть парня, тот пытался вырваться и скулил. Наконец, он довел пойманного до цветочного магазина, военного не увидел, а перед входом у двери собралась какая-то толпа.

Воронин подошел ближе. Старушка сидела на снегу, положив голову офицера себе на колени, гладила русые волосы и плакала.

Игнат закричал, вызвали ли скорую помощь, и немедленно услышал звук сирены. Врачи приехали быстро, раньше полицейских.

Следом подкатил наряд, нацика скрутили, Воронин сунул полицейским визитку, чтобы знали, как его найти, а сам подбежал к машине скорой помощи. Старушка стояла рядом с раненым. Игнат и ей протянул карточку с телефонами, чтобы она обязательно завтра ему позвонила, она свидетель.

Женщина обещала. И сообщила, что он все повторял: «Передайте Лене, что виноват». Воронин махнул рукой, не до сантиментов было сейчас.

Доктор, женщина лет шестидесяти, сказала, что парень теряет кровь и могут до НИИ скорой помощи не довезти.

Игнат спросил, можно ли с ними ехать и, если что, пусть берут у него кровь, его группа универсальная. Доктор приняла решение. Как много позже узнал Игнат, она не имела права так поступать, существовало множество процедур и нюансов.